в начало
       статьи
        видео
       ссылки



Общественное объединение клуб "Азимут", г.Пущино

СЕРЕЖА-2000

Отчет о водном походе по маршруту 2к/с:

Пущино - Москва - ст.Торопец - оз.Наговье - р.Сережа - р.Кунья - р.Ловать - Селеево - Старая Русса - Москва - Пущино

совершенном 29.04-11.05.2000 группой в составе:

1-4. Дещеревские: Леша (рук., ремнабор), Олег (9), Оля (11),
Дубровский Петя (12)
Таймень-3
5-6. Дубовские: Дима (16), Игорь (14) Таймень-2
7-8. Захаровы: Саша, Антон (12) Таймень-2
9-10. Лагуткина Аня, Янин Леня Таймень-2

Автор А.Дещеревский,
e-mail:deshere@uipe-ras.scgis.ru

Содержание отчета:

1. Характеристика реки (А.Дещере)
2. Дневник похода (А.Дещере) Москва-оз.Наговье, 30.04;
Оз.Наговье-мост в Головково, 30.04-3.05
Головково-Бончарово, 3.05-5.05
Бончарово-Плоскошь-устье Сережи, 5.05-6.05
Кунья-Ловать-Селеево, 7.05-8.05
Селеево-Москва, 9.05-10.05
3. Десять чайников (Л.Янин) (Триллер с оптимистическим уклоном из цикла "Мои мемуары")
ПРОЛОГ Глава Первая, в которой меня пытаются замочить, а Диму - напоить
Глава Вторая, в которой чайники принимают ванну и начинается такое...
Глава Третья, в которой топор проплывает всего 4 километра и...
Глава Четвертая, в которой все узнают, где раки зимуют, а мы с Аней...
Глава Пятая, в которой дети хотят жить, а Саша - пожертвовать шкурой
Глава Шестая, в которой я узнаю военную тайну и товарищи мои уходят...
Глава Седьмая, в которой я получаю дополнительный срок
Глава Восьмая, в которой мы телепортируемся...
Глава Девятая, из романа в стихах "Особенности национального туризма"
ЭПИЛОГ

1. ХАРАКТЕРИСТИКА РЕКИ

Среди множества рек центральной России к более-менее спортивным можно отнести считанные еди-ницы. По мнению В.Юрина, в пятерку "наиболее интересных" (с точки зрения каякера) рек Валдайской возвышенности входят Полометь, Сережа, Щебериха, Кунянка и Явонь. Не берусь оценивать спортив-ные достоинства Сережи (местами она действительно напоминает горный поток), но для семейно-отдыхательного байдарочного туризма Сережа тоже вполне пригодна. Правда, от "тайменистов" потре-буется известный опыт умеренно спортивного сплава. Довольно дорогая, но быстрая автобусно-машинная заброска/выброска, отсутствие сколько-нибудь значительной населенки, хороший лес, разно-образие ландшафтов, возможность продолжить сплав по абсолютно непохожим на Сережу Кунье, а за-тем и Ловати - что еще нужно для детского похода? Озеро Наговье, из которого вытекает Сережа, акку-мулирует талую воду, благодаря чему половодье на Сереже растягивается и по ней обычно можно сплавляться не только в апреле, но и на майские праздники.

Сперва мы хотели начать маршрут от моста у деревни Головково, чтобы избежать верхнего, предпо-ложительно маловодного участка реки. Однако как мне теперь кажется, это довольно бессмысленная за-тея. Выше моста русло Сережи в основном узкое, и вся вода идет единым потоком; возле моста и ниже река расширяется и мельчает, особенно на шиверах, так что и в верхнем, и в среднем (от Головково до Бончарово) течении Сережа становится труднопроходимой практически одновременно. То есть если во-ды мало, то ее мало на всем протяжении реки. В межень сплав возможен, по-видимому, только от дерев-ни Лука, где Сережа превращается в обычную лесную речку с быстрым, но ровным течением и песчано-глинистыми берегами.

Сплошных завалов, требующих обноса по берегу, на реке почти нет, но довольно часто лодки при-ходилось перетаскивать через лежащие в воде деревья. Количество этих "плотин" и трудозатраты на их преодоление, очевидно, резко возрастают с понижением уровня воды.

Техническую категорию реки мне определить сложно - нет необходимого опыта. Скажу только, что спасжилеты и емкости непотопляемости на Тайменях, на мой взгляд, нужны обязательно, а вот без фар-туков можно обойтись. Вне всяких сомнений, байдарка должна быть проклеена по нижним стрингерам и кильсону, не помешает и коврик между каркасом и шкурой, а вот полезность деревянных продольных лаг у меня лично вызывает сомнения. Все-таки Таймень - не Салют, и сломать его в обычных, не слиш-ком жестких валах проблематично. Если же байдарку прижмет к дереву или камню, то при скорости те-чения 2 м/с проблемы гарантированы по-любому, только при отсутствии лаг первым сломается кильсон, а в случае их наличия сначала погибнут шпангоуты.

Несомненно, паводковая Сережа сложнее и опаснее Мсты (если боровичские пороги именно прохо-дить, а не кататься в максимальных валах), но опасность на Сереже угрожает в большей степени судну, а не экипажу. Для байдарочников с опытом туристского сплава по спокойной (не быстрой) воде весьма вероятны не только кили (в нашей группе все, кроме моих детей, купались, многие по несколько раз), но и аварии с поломкой каркаса. Бочек, в которых можно утонуть, или приложиться головой к камню, на Сереже почти нет, типичная глубина на шиверах - полметра и даже меньше, но реальной угрозой при самосплаве являются завалы. Быстрое течение может затащить под бревна, запутать в ветках, к этому нужно быть готовым и при необходимости действовать быстро и решительно.

Тем не менее для путешественников, имеющих достаточный опыт сплава по веселым весенним реч-кам, хотя бы даже и подмосковным, поездка на Сережу может обернуться увлекательным приключени-ем. Правда при этом нужно иметь с собой подходящий ремнабор и не делать трагедии из пары-тройки не вернувшихся обратно шпангоутов...

И последнее. Если относиться к прохождению реки именно как к турпоходу, а не покатушкам на от-дельных наиболее бурных шиверах, то на мой взгляд, было бы весьма интересно "нарастить" маршрут, включив в него древний волок, соединяющий бассейны Западной Двины и Ловати. Поднявшись из оз.Охват по р.Волкота до оз.Волкота, нужно перетащить байдарки в оз.Долосец и спуститься вниз по р.Сермяженке. Наиболее трудным может оказаться не сам волок (его длина не более 400-500м), а сплав по верхнему участку р.Сермяженки, где судя по карте, вероятны лесные завалы. Понятно, что этот мар-шрут (Охват - Плоскошь) проходим только на майские праздники (иначе как найти 12-14 свободных дней) и только в годы с большим и затянутым половодьем: в апреле, в пик паводка на озерах может еще стоять лед. Но судя по моему опыту водораздельных маршрутов, первопроходцев здесь ждут незабывае-мые впечатления!

2. ДНЕВНИК ПОХОДА

Москва-оз.Наговье (30.04).

Похоже, мои мечты пройти очередной водораздел (оз.Охват-р.Волкота-оз.Волкота -> оз.Долосец-р.Сермяженка-оз.Наговье-р.Сережа) приказали долго жить. Леню интересуют только места боев (а на оз.Охват сражений не было), Диму и Игоря - спортивный сплав по порогам и шиверам, у Захаровых нет времени для столь наполеоновского маршрута... Напрасно я предлагал начать сплав от оз.Волкота, чтобы не идти три дня против течения... Если на Сермяженке много завалов, нам пришлось бы повернуть обратно и спускаться по за-пасному варианту маршрута в Западную Двину. А там нет достойных внимания порогов, что неприемлемо для Дубовских. Пожелания которых, как первых твердо примкнувших, и определили в итоге маршрут. Поэтому сплав мы начнем от оз.Наговье, а возможно и от моста в Головково. На крайний случай, если перед самым по-ходом начнется засуха или ударят морозы, билеты мы взяли до ст.Таборы, которая километров на 50 дальше и от которой можно начать сплав по Кунье. Выйти раньше нам никто не запретит, а цена билета до Таборов и Старой Торопы одинаковая.

В полшестого утра на ст.Старая Торопа тихо и безлюдно. Только таксисты наперебой предлагают отвезти нас куда и когда угодно, например, до оз.Наговье - за 500 рублей (ехать около 80км). По их словам, рейсовый автобус в Торопец то ли пойдет только днем, то ли всегда битком набит и огромную орду туристов взять не сможет... Наконец, мы вписываемся в ПАЗик, заранее заказанный москвичами: они тоже едут на оз.Наговье, но в отличие от нас, не поленились еще из дома созвониться с автостанцией. Странные они люди: в поезде, уже перед выходом, я пытался договориться, чтобы ехать вместе, разделив стоимость заброски на две группы. Но понимания так и не встретил, и вот теперь мы едем в том же автобусе, договорившись с водителем. Но деньги - 500 рублей - мы теперь, естественно, отдадим ему.

Кроме москвичей и нашей команды, в автобус с трудом втиснулись еще четыре человека с двумя су-дами, и еще одна двойка осталась за бортом. Похоже, шеф сегодня неплохо подкалымил!

До Торопца мы едем, в основном, по асфальту, дальше начинается укатанный гравий. Видно, что за доро-гой следят, возможно, через год-два здесь тоже будет асфальт. Короткая остановка у моста через Сережу: воды немного, но плыть можно. На улице накрапывает дождик, периодически переходящий в ливень, поэтому мы быстро лезем в автобус и едем дальше.

Перед самым озером автобус сворачивает вправо, к обозначенной на карте деревне Остров. Всего три часа назад мы вылезли из поезда, и вот уже впереди расстилается синяя гладь озера Наговье. На лугу дымится непо-тушеный костер - кто-то вчера стапелился; вдали справа еле слышно шумит первый и, говорят, единственный на Сереже порожек.

Оз.Наговье-мост в Головково (30.04-3.05).

Сильный северный ветер опять нарушает наши планы: даже мне не хочется грести два километра, чтобы за-глянуть в устье Сермяженки. Короткий плес, и вот впереди долгожданный порог. Не очень удобно, что речка сразу начинается с одного из главных препятствий, поэтому через порог идут только опытные экипажи. Снача-ла на своих судах прошли Дима с Игорем и мы с Олей, потом мы с Леней и Леня с Димой перегнали вниз ос-тальные байдарки. Как хорошо, когда в группе есть менее опытные товарищи и можно, не обнося лодку вверх, пройти порог дважды!

После порога река ненадолго успокаивается, но вскоре течение опять ускоряется. Появляются подмытые во-дой деревья, ветки опущены прямо в воду, приходится маневрировать. Дубовские на Таймене-двойке и я с тре-мя несовершеннолетними детьми, один из которых к тому же чужой, на Т-34 плывем впереди, подробно объяс-няя менее опытным экипажам смысл наших маневров. В 2-3 км от порога какие-то странные люди с берега пы-таются залезть в воду и руками остановить нашу байду. Я с трудом уговариваю их не мешать, обхожу очеред-ное бревно и только тут замечаю отчаянно машущих нам с берега Дубовских. Оказывается, на берегу не слет, а очередь из только что кильнувшихся байдарок, а шедшие первыми Дубовские просят поймать их уплывающее весло. Вот уж от них я этого не ожидал! Прошедшие Южный Буг и Карелию, они могли бы выбрать для киля место поинтереснее!

Пока мы ловили уплывающее весло и чалились, маневр Дубовских повторили Леня и Аня. С их веслами мы разобрались быстрее - не надо было догонять и искать, а перевернутую лодку Леня и Аня подтащили к берегу самостоятельно. И только Захаровы воспользовались помощью лоцманов и позволили провести свою байду вдоль берега. Но им можно: как-никак, капитан Саша ходил на байдарках всего один или два раза, а у Антона это вообще первый серьезный поход!

А дело-то было всего-навсего: на течении 8кмч и длине участка 6-7м надо было уйти влево на 3-4м. Оказы-вается, все, кто пытался сделать это на положительной скорости, с гарантией попадали в ветки и ложились. Мы с детьми без труда траверсировали речку реверсом и долго удивлялись, почему более верткие Т-2 не последова-ли нашему примеру.

Пока мы сушились и прощались с несколькими экипажами, кильнувшимися здесь же немного раньше (вы не подумайте чего, просто они обсохли и поплыли дальше), к бревну подошла еще одна группа, видимо, самая крутая и профессиональная. Как только их первая байдарка кильнулась, они все причалили и дерево спилили. А жаль - лишили нас бесплатного зрелища!

Несмотря на небольшое пройденное расстояние, решаем вставать на ночевку. Все не выспались, устали в автобусе и на стапеле (погода утром была едва ли не худшей за поход), да и впечатлений хватает. Место для ла-геря вполне подходящее (вообще, на Сереже с лагерями проблем нет), а утро вечера мудренее.

01.05. Сегодня первое мая, но мы об этом не думаем. После небольшого участка относительно спокойной во-ды запомнилась резко контрастирующая с ним мощная шивера с крутым падением и узким руслом. Длина сложного участка небольшая, метров 300, но крутые крупновалунные берега и большие камни в русле выглядят угрожающе. Зачалиться практически негде, разве что выбрасываться на берег. Сумрачный фон усугубляют смыкающиеся над водой кроны деревьев. В зеленом коридоре над рекой - месиво из тумана, дождя и водяных брызг, впереди глухо ревет вода... Впрочем, прошли мы эту шиверу на удивление чисто, даже воды не набра-ли.

В узостях видно, что воды в реке треть или половина от максимального расхода этого года, и каждый день уровень падает еще сантиметров на 5. Пока что это не страшно, но ниже головковского моста байдарки будут скрести шкурой по дну, и это в конце концов выйдет нам боком...

Чтобы Захаровы чувствовали себя увереннее, мы решили их рассадить. Саша пока поплывет с Игорем, а Антон с Димой. У Лени с Аней это тоже первый серьезный водный поход. В результате у нас теперь нет ни од-ного полноценного экипажа, не считать же таковым наш перегруженный детский "титаник".

Вскоре начали сказываться последствия перестановок. Саша с Игорем сделали ненужный, в общем-то, киль на коряге, спускаясь со сливчика высотой 30см, после чего Игорь запросился обратно к Диме. Ну что ж, пусть Антон плывет и купается вместе с папой.

И точно, очередная водная процедура не заставила себя ждать. Хорошо, что захаровская байдарка насквозь мокрая и хуже уже не будет!

Из-за нескольких килей за день прошли всего 5км и заночевали где-то перед глобальным поворотом речки на запад. Шивер было совсем немного, запомнилась только одна, описанная выше, - пожалуй, самая мощная на всей реке.

Второе мая началось с нового "полукиля" при прохождении очередного нависающего над речкой бревна. То есть байдарка при этом не перевернулась, но Игорь, сидевший на месте матроса, катапультировался в реку и потом долго отжимал и переодевал одежду. Обидно, но течения в этом месте практически нет, то есть получает-ся, что время на купание было потрачено зря. Опять наши "профессионалы" выбирают для водных процедур места, на которые мы, чайники, сами даже не обратили бы внимания!

Следующая авария оказалась гораздо серьезней. Захаровскую байдарку прижало течением к дереву, и хотя Саша попытался катапультироваться и даже выбросил один сапог, течением ему изрядно помяло шпанго-ут, сломало привальник и несколько замковых стрингеров, и только деревянные лаги спасли купленную перед самым походом лодку от полного перелома. Ремонт оказался несложным (байдарку даже не пришлось разби-рать), но после восстановления корпус перекосило, и узенькие трехсантиметровые полоски проклейки, которы-ми Саша так гордился дома, сползли в сторону. Но мы об этом еще не знали...

После окончания ремонта я впервые в жизни увидел, как тонет байдарочное весло. Едва отплыв, Аня заце-пила лопастью какую-то корягу и отпустила весло, чтобы не перевернуть лодку, а когда спохватилась, основной инструмент матроса уже погрузился на глубину полтора метра. К счастью, вода в этом месте была прозрачной, а дно - песчаным, и на следующей отмели нам удалось, не влезая в воду, веслом подтащить утопленника к бе-регу, а затем и вытянуть на поверхность. Люди! Взяв перед походом чужую байдарку, обязательно проверяйте, есть ли в ручке весла резиновые пробки!

Из-за килей и незапланированного ремонта опять прошли совсем немного, заночевали примерно в 5 км выше моста.

3 мая. Ближе к мосту опять начались шиверки. Из мелкой, едва проходимой речки в шахматном порядке тор-чат камни диаметром по 1-2м и меньше. Между ними сливчики высотой до полуметра. Чем-то напоминает Ло-пасню. Как и там, весной можно проплыть почти чисто, летом - сплошной шкуродер. Только на Лопасне кам-ней больших нет и течение в 2-3 раза слабее. Мы идем почти по границе проходимости: похоже, через неделю тут будет рак даже для каяков.

В первый день нас обогнали 3-4 группы, теперь - мы их. Только одна суровая команда с егерем и одно-двухместными катами, та самая, которая заказала автобус, стойко идет впереди.

Плывем, просматриваем, плывем... Кое-где так мелко, что двое моих балластов идут по берегу, а я сплавля-юсь с одним матросом. С берега на все это безобразие гордо взирают суровые крутые дяди в фирменных спаси-ках, касках, с фартуками и т.п. Похоже, они склоняются признать речку непроходимой. Жаль, у нас нет их Знаменитого Руководства по спортивному беловодяному сплаву, а то мы бы, возможно, тоже бы поумнели и уехали из Головково домой...

Головково-Бончарово (3.05-5.05).

Вот и мост. Отойдя метров триста, встаем на обед. Свободные от дежурства капитаны идут на разведку ши-веры, начинающейся чуть ниже, за уютным левобережным мысом. Как и прежде, ничего экстраординарного, но нужно все время искать основное русло и следить, чтобы байдарку не намотало на камень.

Сразу за поворотом реку перегораживают длиннющие ели, упавшие с высокого и очень живописно-го берега. От экипажей опять требуется точный маневр. Мы и Дубовские стараемся идти по основной струе, а Леня с Аней и особенно Захаровы выбирают наиболее спокойный, хотя бы и маловодный проход. Поэтому Са-ше все время приходится выпрыгивать в ледяную воду и проводить лодку. Это и обутому-то человеку удоволь-ствие вряд ли доставит, а он второй день без сапога!

Во время просмотра удалось поговорить с идущей впереди группой. Я несколько раз пытаюсь спросить у них, далеко ли еще до Оки, и рассказать, как мы прошлым летом уже плавали здесь по Сереже и дошли по ней до Мурома. Но они, видимо, не были в Нижегородской области и моих шуток не понимают. Что ж, пусть плы-вут, куда им там надо...

Одну из шиверок Саша решил пройти по берегу, отдохнуть. Сажусь в его байду - и впервые за поход наби-раю воду в сапог! У него внутри байдарки уровень воды выше, чем снаружи!!!

С 3 на 4 мая ночуем на левом берегу в 2-3км от начала шиверы, на большом высоком полуострове. С утра - второй раз за поход - идет дождь, клеим лодки под тентом. У Захаровых после аварии проклейка сошла с киль-сона и образовалась небольшая дыра, назревает еще 20см. Саше уже порядком осточертело перманентное купа-ние и хочется домой, а тут еще вечная вода внутри байды... Дубовские текут и клеятся непрерывно, у нас тоже отошли края двух заплаток...

Стартуем в 14.00, одновременно выходит солнце. Река все такой же шиверой уходит от лагеря на С-СВ, по-том поворачивает на З и ЮЗ и возвращается почти к месту лагеря. Мы с Петей проходим за Захаровых, потом я возвращаюсь и плыву еще раз на нашей байдарке.

По описанию, шиверы вроде должны заканчиваться, но после 300м спокойного быстротока в русле опять появляются камни... Вот и Бельково. Дима и Игорь остаются в деревне покупать молоко, а мы идем впе-ред "до места ночевки". Километров через пять, после пары довольно быстрых шиверок встаем на правом бере-гу. Здесь был чей-то лагерь, но место не очень уютное, низкое и сырое. Зато вода совсем рядом. А вот и Дубов-ские, и молоко почти не пролилось!

По описанию, за Бельково уклон реки уменьшается, шиверы кончаются. Дубовские и Захаровы хотят дойти до Плоскоши и уехать., поэтому встаем очень рано и идем максимально быстро. Если препятствий действительно не будет, к обеду мы окажемся в Плоскоши, хватит времени разобрать и высушить байды до вечернего автобу-са.

Как всегда, мы с детьми выплываем вперед и вскоре останавливаемся, чтобы подождать остальные байдар-ки. Здесь опять неприятное место: на повороте сильный поток бьет прямо в березу, ее верхушка лежит в воде наискосок вниз по течению. К несчастью, мы причалили у выпуклого берега, со стороны корня, и надо пересе-кать струю.

Надежнее всего было бы вылезти и отвести лодку на несколько метров вверх по течению, но вылезать лень, да и долго, а сидя в байдарке, сдать назад не удается из-за подводных веток. Высадив Олю и Петю, мы с Оле-гом пытаемся перегрести струю задним ходом, но маневру мешают ветки.... Ну вот, теперь моя очередь ката-пультироваться. Байдарку прижало к березе, и во избежание худшего я выпрыгиваю в реку и вдоль бревна про-вожу лодку к берегу. Настоящего оверкиля пока еще нет, но крен был близок к 90 градусам и в байдарке полно воды, Олег тоже весь мокрый.

Глядя на нас, Дубовские и Леня с Аней аккуратно обходят опасное место стороной. Чтобы сэкономить вре-мя, - до Плоскоши еще 4-5 часов хода, - устраиваем внеплановый перекус. Выжав вещи, я сажаю детей в лодку и мы плывем дальше.

Перед Дроздово на каком-то завале Дима и Игорь уходят вперед и мы с полчаса их не видим. Конечно, нельзя столько времени плыть в одиночку, не убедившись, что позади все в порядке. Тем более, что у нас дей-ствительно проблемы: шкура Захаровской байдарки буквально лопнула по кильсону, они еле успели доплыть до берега.

Второпях достаем ремнабор, зашиваем дыру. Все хотят спать - разморило на солнце; неясно, что с первой байдой... В общем, аврал. Гадая о местонахождении Димы и Игоря, ставим заплату размером 0.8х1.2 метра. Наконец, вволю надышавшись подсыхающим клеем, прижимаем заплату на место и вновь загружаем захаров-скую байдарку.

Только сели плыть дальше - глядь, впереди на крутом правом повороте снова большие волны и камни. Жаль, Дима и Игорь уплыли - их помощь нам бы сейчас пригодилась. Я решаю пройти камни вдвоем с Петей, а затем вернуться и проплыть это место на захаровской лодке. Но камни стоят слишком близко, а струя на не-скольких метрах поворачивает на 90°... То ли поворот оказался чересчур крутым и мелким, то ли наша байда - чересчур длинной, но ее переднюю половину почти сразу заклинило. Пытаясь протащиться между камнями, я рванулся вперед, но уйти с поперечной струи не удалось, и она начала отгибать наш хвост влево. Не сильно - деку даже не закусило, но достаточно, чтобы средний шпангоут, который и до того был ломаный в нижней час-ти (спасибо одному чайнику, "помог" разобрать байдарку), окончательно развалился. Видимо, деревяшка, кото-рую я когда-то вставил внутрь, совсем сгнила. Сначала я увидел, как ломается шпангоут, а затем вода хлынула внутрь и загнулся кильсон.

Петя явно не ожидал такой неприятности. Выскочив из затопленной байдарки, он "доплыл" до берега (глу-бина там была сантиметров 30) и ухватившись одной рукой за корягу, а другой - за весло, пребывал на поверх-ности воды в положении "лежа вдоль по течению" почти минуту, пока его не "спасли" подошедшие по берегу Леня и Саша. Видимо, нащупать дно и встать на ноги Пете мешал спасжилет. Справедливости ради надо ска-зать, что течение в этом месте довольно сильное, около полутора метров в секунду, и любой другой ребенок, окажись он на месте Пети, вряд ли повел бы себя иначе. И заметим, что в отличие от некоторых товарищей, наш герой так и не выпустил из рук весло - потом его с большим трудом отняли у Пети на берегу.

Убедившись, что Петя в безопасности, я попытался снять лодку с камня или хотя бы закрепить ее там пона-дежнее, чтобы она не очень ломалась. Но и без моей помощи байдарку прочно заклинило. К счастью, повреж-дения оказались умеренными. Когда мы втроем вытащили остатки судна на берег и разобрали на части, из все-го набора неремонтопригодными оказались всего два-три замковых стрингера и середина кильсона (его поло-винки пришлось соединять деревянными вставками). А вот шкура совсем не пострадала, даже обидно было на-девать абсолютно целую резину на латаный-перелатаный каркас.

Хотел было написать, что это мой первый "настоящий" киль за 15 последних лет, если не считать специ-альных игровых. Однако, ведь тоже не киль: лодка опять на 180 градусов не перевернулась, только надломи-лась... Нет, не тяну я на профессионального туриста-водника...

Вдохновленный катастрофой "титаника", Саша наотрез отказался плыть дальше. Перегнав его байду через роковой "порожек" по левой, более безопасной траектории, мы приступили к разборке захаровского судна и по-клажи, а сам Саша отправился в Дроздово и Бочарово искать машину до станции. Благодаря бегству Захаровых мне удалось позаимствовать у него шпангоут и пару замковых стрингеров, что здорово сократило потребное на ремонт "титаника" время.

В 17.30, после четырехчасовой работы, совмещенной с обедом и просушкой, наш Т-34 (то есть Титайменик-3 с четырьмя членами экипажа) готов плыть дальше. В отличие от его легендарного собрата, команда практиче-ски не пострадала, да и судно вернулось в строй, но Олег и Петя на всякий случай все же предпочли уехать с Захаровыми домой в Пущино.

Пока мы обедали, по берегу вернулись Дима и Игорь. Они причалили в 2 км ниже нас около первого моста в Бончарово; от этого же моста их и Захаровых заберет вечером машина.

Погрузив разобранный, высушенный и упакованный захаровский Таймень на нашу байдарку, а остальные их вещи - к Лене, и отправив лишних детей вниз по берегу, мы сплавили имущество к мосту. Сам мост (дорога Бончарово-Шапкино) сгорел, по единственному сохранившемуся бревну можно перейти через речку, а можно и упасть с семиметровой высоты вниз.

Бончарово-Плоскошь-устье Сережи (5.05-6.05).

Короткие сборы, и вот из десяти человек нас осталось меньше половины: мы с Олей и Леня с Аней на двух судах плывем дальше, в Кунью и Ловать. Леня весь поход стремился к Холму и проклинал нас за ранние оста-новки и короткие переходы (а заодно и за то, что мы не начали поход прямо с Куньи). Теперь у нас есть шанс реализовать его планы.

Время около восьми, до темноты еще больше трех часов. Можно плыть и плыть. Но уже в 10.30, чуть выше Луки обнаруживается на редкость красивое место. На высоком левобережном мысу узкой поперечной полосой протянулся сосновый бор, открывающийся к реке крутым песчаным обрывом. С запада к соснам примыкает ольшаник, защищающий палатку от ветра, с востока перед соснами лежит уютная зеленая лужайка, огорожен-ная по периметру светлым березовым лесом. Под обрывом - пляж, на другом берегу - поляны и перелески. Не-смотря на то, что темнота еще не полная, и русло реки пока что прекрасно видно, решаем вставать на ночевку. От костра, который мы развели на самом краю обрыва, открывается великолепная панорама на заречные про-сторы, чуть левее заходит солнце. Лучший лагерь в этом походе!

Первую часть маршрута Леня и Аня терпели ранний подъем, зато теперь мы будем плыть так, как привык-ли они, то есть в "спелеорежиме". Это значит - дежурств никаких, с утра спим, сколько захотим. Посуду или кан моет первый вылезший из палатки, поэтому даже проснувшись, все лежат в спальниках и, сколько хватает сил, делают вид, что спят.

Завтракаем, естественно, в час, выплываем в три. К шести вечера мы в Плоскоши, сразу после нее останав-ливаемся на обед. В семь тридцать, чуть ниже поселка Волок, проходим последний на Сереже глухой завал, при попытке разобрать который я опять упал в воду и промок больше, чем по пояс. В результате обнос удалось за-кончить только к восьми.

Характер реки резко поменялся. Глядя на карту, трудно представить, что от Наговье до Луки нужно плыть неделю, а от Луки до устья можно дойти за несколько часов. Тем не менее мы полны решимости двигаться впе-ред, в Кунью и Ловать!

Благодаря течению мы делаем больше десяти километров в час. Темнеет, но Аню это только радует: она прирожденный спелеолог, и для нее ставить лагерь днем, при свете - сущий кошмар.

Наконец, около одиннадцати вечера впереди появляется большая вода: это Кунья! Как ни удивительно, на стрелке нет насиженной рыбаками и туристами стоянки. Может, надо было немного подняться вверх по тече-нию? Но мы упрямо идем вниз. От воды сразу начинается покатый травяной склон, а выше, по бровке крутого берега, тянется полоса окопов. В полной темноте с трудом отыскиваем более-менее ровную площадку, вытаски-ваем и разгружаем байдарки. На реке - полная глушь и дикость, никаких следов присутствия человека.

Кунья-Ловать-Селеево (7.05-8.05).

После такого трудного дня сам бог велел просыпаться попозже. В лесу уже есть первые весенние грибы. Чаща кажется непроходимой, даже непонятно, зачем по всему берегу идет сплошная линия обороны. Впрочем, боев здесь не было: наши держали фронт по Ловати, а немцы не очень-то старались пробиться в здешние боло-та, а обходили их стороной.

Кунья абсолютно не похожа на Сережу. Сережа, особенно после головковского моста, напоминает горный поток, не только характером реки, но и видом крутых, изрезанных, неправильно всхолмленных берегов. Кунью тоже не назовешь равнинной рекой, но выглядит она совсем иначе. Узкая, еще не разработанная долина иде-альной u-образной формы, крутые лесистые берега, кругом валуны и галька. Если подняться на бровку берего-вого обрыва и чуть-чуть отойти в лес, можно подумать, что местность тут абсолютно плоская. Но стоит сделать несколько шагов, и перед тобой внезапно открывается неведомо как оказавшийся здесь глубокий и узкий желоб, по дну которого, заполняя его без остатка, плавно катится полноводная весенняя Кунья.

Течение на Кунье довольно быстрое, и время от времени попадаются так называемые пороги.. Правда, по-сле Сережи их правильнее было бы называть перекатами, тем более, что никаких препятствий для байдарки они не создают, а наоборот, способствуют успешному продвижению вперед благодаря более быстрому, чем на плесах, течению.

Как и накануне, выплываем около трех. Лес по склонам дымится, какие-то идиоты опять пустили пал. А вот и открытый огонь. Мы с Олей пристали к берегу и с помощью котелка и пары бутылок (воду носили из речки) еще до подхода основных сил загасили довольно сильное пламя. Впрочем, чуть позже огонь наверняка загас бы и без нас.

Берега Куньи красивы, но однообразны, и я даже рад, что мы не идем по ней от самого истока. Бли-же к устью по берегам появляются оборудованные стоянки. Видимо, здесь ночуют те, чей путь заканчивается в Холме.

Малый и Большой Тудер впадают в Кунью неожиданно узкими и маловодными притоками: мы ожидали от них большего. А вот и Ловать! Воды в ней еще много, но видно, что паводок идет на убыль - здесь нужно было сплавляться двумя-тремя неделями раньше.

В Холме не останавливаемся, некогда. С воды поселок, особенно его правобережная часть, почти не виден, и самым ярким впечатлением от Холма остался высоченный автомобильный мост.

В описании сказано, что течение в Кунье сильнее, чем в Сереже, а в Ловати - сильнее, чем в Кунье. Навер-но, это правда, но на Сереже практически не было медленных, спокойных плесов со стоячей водой, которые так тормозят группу. Они особенно неприятны при встречном ветре. На Кунье таких участков немного, но они есть, например, перед устьем, а на Ловати медленная вода тянется от Холма на несколько километров, и только бли-же к Раково опять появляются быстрины.

Как и в предыдущие дни, шли почти до сумерек, иногда вылезая на берег, чтобы осмотреть линии обороны времен войны. На ночевку встали чуть ниже Раково, на крутом правом берегу. С воды хорошо видна тропинка, поднимающаяся по откосу на высокий сосновый берег.

После завтрака народ поплыл на разведку на левый берег, а я потихоньку собираю лагерь, таскаю вещи к воде и жгу мусор. Около берегового скоса лес сухой, а дальше начинаются мшары и верховые болота. Здесь не было сплошной линии фронта, войска занимали отдельные узловые пункты: переправы, перекрестки дорог, и держа-ли оборону. Но даже там, где шли бои, найти что-нибудь почти невозможно. Оружие и боеприпасы давно вы-копаны и увезены черными следопытами, а невинные железяки вроде солдатских котелков, касок или стреля-ных гильз разобрали на сувениры туристы.

Речка сегодня бежит явно веселей, чем вчера. Плесы короткие, то тут, то там течение убыстряется и образу-ются перекаты и порожки. Все они устроены одинаково: это более-менее выраженные валунные гряды, перего-раживающие русло. Иногда поток, перекатываясь через такую гряду, образует стоячие волны, на которых мож-но покачаться. Никакой трудности для прохождения, во всяком случае после Сережи, эти "пороги" не пред-ставляют. Впрочем, зевать не рекомендуется и здесь, иначе течение легко может вынести байдарку на какой-нибудь обливной камень.

Обед устроили около древнего, оставшегося возможно еще с татарских времен кургана. Рядом с поселком Бушево Ловать образует огромную петлю, с трех сторон защищая полуостров от возможных врагов. Говорят, раньше здесь было военное городище и торговое поселение. Сейчас это на редкость красивое место загажено кучами мусора, оставленными наведывающимися на полуостров "машинными" отдыхающими. Неужели так трудно перед отъездом сжечь ненужные бумажки и пакеты, прикопать консервные банки и пустые бутылки? Или эти автомобилисты, испоганив одно место, в следующий раз всегда едут на новое?

Несмотря на сходную геологию, Ловать красивее и разнообразнее Куньи. Ее долина так же узка и практиче-ски вся состоит из речного русла, что указывает на геологически юный возраст. Ближе к Селеево берега повы-шаются, то там, то тут видны свежие оползни и обвалы. Разноцветная глина яркими пятнами и полосами рас-цвечивает склоны. Жаль, у нас нет с собой фотоаппарата: эти места достойны кисти художника!

Около семи вечера, неожиданно быстро, впереди появляется автомобильный мост. Нет сомнений, это Селе-ево. Получается, сегодня мы плыли вдвое быстрее, чем на участке Холм-Раково.

Итого за последние три дня пройдено 155 км. Странно, но мы так и не догнали шедших впереди москвичей. Может, они действительно послушались нашего совета и уплыли в Оку?

К вечернему автобусу мы опоздали (не очень-то и хотелось), так что домой поедем утром. Тем более, что по нашему расписанию, утренний рейс как раз успевает к десятичасовой электричке на Валдай-Бологое. Подходя-щее место для ночевки есть на правом берегу Ловати чуть ниже моста, или можно встать слева в соснах. Но вы-ход из воды везде неудобный: прибрежный песок притоплен, и перед нами всюду либо кусты, либо грязь. Неяс-но, где мыть байдарки.

Проплыв еще с полкилометра вниз по течению и не обнаружив ни приличного берега, ни места для стоян-ки, решаем вернуться обратно к мосту, где и выгружаемся на полузатонувшие понтоны. Когда-то по большой воде сюда поднимались катера и была пристань. Наверно, на другом берегу в соснах лодки сохли бы быстрее, но идти туда далеко, и еще нам не нравится близость к деревне и дороге. Поэтому останавливаемся справа, бла-го кругом разбросаны какие-то коряги, и значит ночью не будет проблем с дровами.

Селеево-Москва (9.05-10.05).

Наш костер видно с дороги, где гуляет местная молодежь. Вечером, уже в темноте в лагерь наведалось не-сколько 13-15-летних подростков. Услышав шуршание в кустах, я сходил за палатку и привел их к костру, предложил чай. После короткой, вполне дружелюбной беседы пацаны ушли и больше не появлялись, но вещи мы все равно сложили поближе к костру.

Сушка байдарок у огня - дело небыстрое, поэтому спать решили по очереди. Сначала Аня останется под-держивать огонь, потом она разбудит Леню, последним встану и буду разбирать байду я. К шести утра нам на-до уже быть на автостанции, благо идти до нее всего триста метров.

Автобус в Селеево ходит из Новгорода, но большинство пассажиров подобно нам едет до Старой Руссы. По случаю праздника автобус заполнен до отказа, и совершенно очевидно, что в Перегино сесть на него гораздо сложнее, к тому же идти от реки до автобуса там много дальше. Если же плыть до Коровитчино, то ближе к концу маршрута придется преодолеть 10-20км стоячей воды. Впрочем, возможно на это стоит пойти, поскольку в районе Перегино и ниже берега Ловати все еще очень красивы, а отдельные пороги встречаются до Дроздино. Кроме того, по берегам нижней Ловати много памятников военной и более древней истории.

В Старой Руссе нас ждал небольшой сюрприз: оказывается, буквально на днях расписание изменилось, и электричка в сторону Валдая уходит теперь на час раньше. А мы так на нее рассчитывали! После небольшой прогулки по городу прямо на станции варим обед, болтаем с возвращающимися домой из Рамушево поискови-ками. Прямых билетов на Москву, естественно, нет, поэтому ехать придется с пересадкой в Бологом, но нам не привыкать.

В целом поход можно считать удачным: погода благоприятствовала, почти все время было тепло и сухо (только два раза под утро подмораживало до -5). Те, кто хотел экстрима, получили его в полной мере, а не-большой ремонт лодок был вполне ожидаем. Еще до похода я подумывал, где бы прикупить комплект запчастей для Тайменя. Наконец-то теперь у меня будет повод заняться закупками поактивнее!

ДЕСЯТЬ ЧАЙНИКОВ

ПРОЛОГ

Тогда на дворе стояла весна. Весна кайнозойской эры. Поздний палеоцен, четвертичный период... Да-да. Память не подвела меня. Вот память-то, а!

Тогда я был молод, чертовски красив и удачлив. А ранняя весна кружила голову и звала в дальние страны на поиски счастья.

Итак, когда мне было семьдесят...

Однажды весною, в конце прошлого тысячелетия, меня, тогда еще начинающего сотрудника газеты "(с) Противные новости" вызвал к себе главный редактор. Настроен он был злобно. Завидовал, конечно. Мой последний стих (из одного слова) завоевал всеобщую известность, был положен на музыку и стал хитом. Го-ворят, даже в метро пишут повсюду. Андеграунду нашему нравится. А после статьи о вреде водки "Куды мы котимся?" народ водку вообще перестал покупать, пьет что угодно, только не водку. Теперь я получил важное задание: мне поручили написать репортаж о новом методе лечения - шокотерапии. Метод был новый, теоре-тически обоснованный, но практически не испытанный.

А тогда как раз в нашей маленькой больнице начался долгий ремонт и легкораненых пациентов с от-пустили погулять. Вот и представился удобный случай проверить метод в реальных условиях. Я должен был прикинуться, внедриться, войти в доверие и писать ежедневные репортажи.

—Бездарь ты! Про водку да про водку, - учил меня редактор. - Коньюктурщик! Пиарщик! Писатель должен глубже проникать в жизнь! Иди в народ! Может, хоть стихи писать научишься...

Завидовал, конечно.

...Эта палата давно уже собиралась побывать в Бермудском треугольнике.

Вот и собрались. Выбрали главврача, повара и санитаров. Главврач предложил идти через Балтийское море, а там - рукой подать.

Решили путь начать с речки Сережа, которая впадает в Кунью, которая впадает в Ловать, которая впа-дает в Полисть, которая впадает в озеро Ильмень, а уж от Ильменя по Волхову до Финского залива - рукой подать.

Плохие предчувствия появились у меня уже в день отъезда, когда Аня с билетами не пришла на явку в метро... На платформе рижского вокзала у кучи знакомых рюкзаков любовались паровозами беспризорники - Олег и Петя. Вскоре появились два новых пациента маленькой Пущинской больницы - улыбчивый Саша с сыном Антоном, но без билетов.

Мы - чайники, - сразу представился Саша.

Я внимательно его оглядел. Новенькая походная курточка, значок на груди "Помогу потолстеть", крос-совки, крепенький кругленький усатый мужичок. Председатель колхоза из фильма. Позу чайника (чайникаса-на) они не стали принимать, вероятно, посчитали, что и так похожи.

—Я тоже чайник, - соврал я. - Похож?

И на всякий случай широко улыбнулся.

Меня терзали смутные сомненья. Редактор не уточнил, чем больны пациенты маленькой Пущинской больницы. Уж не психи ли? Улыбаются вот... У нормального человека в этой стране улыбки не увидишь. Здо-ровые люди - угрюмые люди. Серьезные. Соображают, в какой стране живут.

А психи живут в нереальном мире и поэтому часто улыбаются. По мере выздоровления на лице появ-ляется печаль и озабоченность. И билетов у них нет. Да и зачем чайнику билет? На чайник билет не полагает-ся. Интересно, остальные - тоже без билетов? Если они - чайники, то почему пришли на вокзал? Шли бы себе в столовую, например... Наливали бы в себя чай. Или компот.

Через пол-часа приехала Оля и Дубовские. Пока я ждал в метро Аню с билетами, мой рюкзак с байдой уже загрузили в вагон и тщательно заныкали. За минуту до отправления поезда нежданно-негаданно появила-ся незабвенная Анна Викторовна с билетами и маленькая больница на колесах тронулась. Целый час пациен-ты обсуждали, что они будут делать с Бермудским треугольником, когда найдут.

Главврач Дещеревский ночью скачал из нашего шизанутого Интернета отчеты про речку Сережу и расписывал особые прелести отдыха на оной и некоторые особенности национального туризма: как ломает лодку пополам, как она напарывается на сучья и уходит под воду, как тонут любители опасных авантюр.

"...Когда мы через полтора часа вытащили его из воды, он был уже в коме..."

"...канистру с коньячным спиртом утопили и поэтому не пили почти неделю..."

"...Ну, прикопали его у берега, воткнули в холмик весло и пошли дальше... "

Совсем рехнулись. Вы что, думаете, я - дурак?

Да, дурак.

Но не до такой же степени. Нашли дурака. Один только Саша Захаров загрустил. Значит, стал выздо-равливать. - Ну, Воронежский!... "Сходи с Дещером, он знает классный маршрут. Не пожалеешь"... Ну, Воро-нежский... Ну, погоди!

Уже пожалел. Что не взял акваланг. И неизвестно, кончился ли паводок.

Насколько проходима шивера, спросили мы главврача. Уровень воды падает сантиметров на пять в сутки. Дещер утешал: Все желающие ушли на день раньше. Так что завалы они все разобрали и мы пойдем, подбирая то, что выбросила на берег река. И продолжил чтение вслух триллера, описывающего маршрут: "...И бурное течение поволокло её белое беззащитное тело по камням..."

Дети узнали много нового, жизненно важного и занимательного, что такое, например:

прижимы - к чему прижмет, там и всплывешь

заломы - типа завала из наполовину упавших деревьев, подмытых водой.

шивера - совокупность обливных и полуобливных камней, ждущих встречи

расческа - нависшее над водой дерево, вычесывающее лишние предметы из лодки

аварийное катапультирование - жертвоприношение самого себя духу воды

характерные травмы: перелом ребер экипажа и шпангоутов лодки, переохлаждение (при водных процедурах); про-боины (при ударах о преграды); сотрясения мозжечка (при водных процедурах); головная боль (при похме-лье)

За первое место по смертности борются разные профессионалы, банкиры и летчики-испытатели, альпи-нисты и режиссер студенческого театра МГУ... Напрасно стараются! У водников смертность где-то на уровне штрафбата. Не говоря о количестве несчастных случаев. Я уткнулся вспотевшим лбом в холодное стекло окна. Мелькали столбы и домики пригорода. Еще не поздно было спрыгнуть и вернуться в Москву.

Обернулся и увидел, как на губах главврача играет сатанинская улыбка. Тут и пришел мне замысел романа "Дур-ные предчувствия". Действительно, шокотерапия помогает мобилизовать интеллектуальные ре-зервы. И я остался...И не зря. Каждый день приносил переживания и вдохновения для сочинения.

Теперь, через столько лет, я могу разделить участников этого похода на две группы. Это "доходяги" и "безвременно ушедшие от нас". Доходяги - это те, кто все-таки дошел. Они разделяются на две группы:

Чудом избежавшие:

– подающий надежды  Антон

– одноногий речной волк  Петя.

Нахлебавшиеся:

– хлебнувший любитель тупых ощущений  Саша Захаров

– человек-поплавок  Олег

– человек-амфибия  Игорь

– непьющий  Дима

Впрочем, все были полны решимости дойти до Бермуд.

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой меня пытаются замочить, а Диму - напоить

Туристы ныряли, искали весло.
Десять нырнуло, девять всплыло.

(детская считалочка)

Хмурым было утро 30 апреля. Суетливо загрузились в автобус, поджидавший нас в засаде у станции. Когда вслед за нами туда влезла еще одна парочка, пенсионеры, заказавшие этот автобус еще в Москве, за-скандалили:

—Это уже третья группа! Выходите!

Впрочем, еще один пустой автобус стоял рядом. Но когда битком - теплее.

Подремали. У моста через речку вышли, взглянули на воду. Камни. Мелко и грязно. Доехали до озера Наговье. Пронизывающий до костей ветер завывал в развалинах старого графского замка. Зловещее место, не хватало только привидений. Отработав ночную смену, утром они, как известно, уходят спать. Тревожно ози-раясь, разложили свои кости на берегу и перекусили. Самая старая байда была у Дещера, лет 15, свадебный подарок. Самая юная - у Захаровых. Подозрительно чистенькая, необычно блестящая темная шкура.

Собрали байды, укрепляя дрынами каркасы, чтоб не поломало.

Игорек размечтался плыть в моей новой теплой энцефалитке, но получил от меня достойный отпор. На новые кроссовки никто не претендовал. Спустили на воду корабли. Из этого озера и вытекает Сережа. Нервным ухом уловил громкий шум плотины или водопада. Это что ж, с водопада, что ли, прыгать?

Осторожненько подошли поближе... А там... Батюшки мои! Даже сейчас, когда я пишу эти строки, сердце мое колотится от страха.

Наклонный слив!.... Один из входов в ад.

Из спокойного озера вытекал стремительный поток и с дьявольскими воплями несся по руслу, зава-ленному валунами. На участке в сотню шагов на глаз был виден перепад высоты в несколько ярдов.

Два больших каменных жернова валялись на берегу.. Печальным памятником всем погибшим у этих камней поднималась из воды половина корпуса старого корабля, очевидно, графской яхты. Остальную поло-вину разнесло в щепочки...

Это было первое и последнее предупреждение.

Я ему внял. И решил делать обнос.

Скромничать не буду, а вообще-то я герой. Но байда была не моя. Хозяин был уверен, что байду я ему верну. Т.е. предполагал, что останусь целы и я и она. Как минимум. Размечтался...

Не вняв предупреждению, мистер Дима и мистер Игорь выгрузили все ценное из лодки и пошли риско-вать. Остальные с высокого левого берега переживали за друзей и заключали пари. Большинство было уверено, что этот слив они пройдут, но по частям. Жалко, конечно, было пацанов. Но сквозь бури и грозы, наперекор злобным пророчествам байдарка стремительным домкратом скользнула промеж опасностев и причалилась за поворотом. Потом пошла байда с Дещером и Олей. И тоже, вопреки здравому смыслу, все остались целы. На правом берегу смотреть шоу собралась еще одна группа крутых экстремалов, пенсионеров водного туризма.

—Ну что... Пошли, - неожиданно сказал мне Дещер

—Куда... "пошли"?

Я сел, мощно загребая веслом, направил байду к пологому правому берегу, чтоб сделать обнос. Но Дещер растерялся, преступно промедлил и байдарка, неотвратимо влекомая течением, вошла в слив. "Он хочет убить меня", мелькнула неожиданная догадка в мозгу. Я обернулся: на губах главврача играла сатанинская усмешка.

Было уже поздно...

Заглушаемая приближающимся ревом монотонная скороговорка-инструкция: "Сначала идем до той ветки справа аутогокамнясразувлево потомучтоеслимыпойдемслеватотамнассразуперевернет поэтомуеслияго-ворюгребивправо надоделатьобратныйгребоклевым тоестьтыльнойсторонойвесла откормыкносу анеотносак-корме, итогдасправанапоремсянавалун поэтомуеслияговорю гребилевымна-задна-до-гре-стип-равымзаднимвперед а если правым влево - то левым направо и табанить ногой... Запомнил?

—Д!а!!!

Дещер сзади еще что-то говорил, делился какой-то информацией, но я мог отличить только громкий гласный от других звуков. Рулить, впрочем, было уже нельзя, течение несло. И сия пучина поглотила нас.

Прощайте, кроccовки, прощай, небосвод. Я зажмурил гляделки и умер.

Когда рев воды затих, я воскрес и отжмурился. Вынесло куда-то... Ожил. Надо же...

Пересчитали головы - вроде никто не утоп. Загрузились. Поехали. Пороги продолжались. На левом берегу грелась компания. Оказалось - тоже физики, тоже из какого-то МГУ.

Долго пытался с Аней войти под дерево, выгнутое аркой над водой. Наконец, прошли. Но потеряли весло. Оно быстро нас обогнало и ушло под воду. Дырочка там была махонькая. Теперь - бери топор, руби новое. Или саперную лопатку вязать к дрыну. Экзотично, но проблематично. Вернулся зоркий главврач и по-мог нам. Поелозил над местом утопа, наконец поддел дырявое весло и достал его. Ура. Физики в это время обошли нас.

Мы устремились в погоню. И очень скоро их догнали, у одного из поворотов они все выбрались на правый берег. Привал, типа обед. Догнали. От меня - не уйдешь! На берегу ходят Дубы, физики загорают на солнышке, и несколько человек даже помогли нашим чайникам, отвели их байду от нависающего над водой дерева. Река в этом месте делает резкий поворот, сначала вправо, вдоль елки, к которой сильно прижимает те-чением, потом - влево, под дерево, почти лежащее на воде, и чтобы не уйти под эту "расческу", мы лихора-дочно загребли влево, с ужасом понимая, что - не уйдем...

Лодку прижало к расческе. "Хана" - громко сказал кто-то из зрителей. И как в воду глядел.

Странно, но почему-то никто из килявшихся не помнит сам момент оверкиля, и вспоминает только его последствия. Когда всплыл, ко мне вдруг пришел стих:

"О, Господи! Подобного позора Еще не ведала ни фауна, ни флора." Галина Бланка пришла, буль-буль.

—Ой, здорово, - позавидовала одна дама с берега. - Вам теперь водки нальют.

Кепки смыло. Байду подтащили к берегу и, как чукчи вытаскивают на берег дохлого кита, вытащили и стали разделывать тушу, вынимать уцелевшие внутренности и вялить их на солнце.

Оказалось, Дубы тут тоже кильнулись. Штормовка ихняя уплыла. И еще что-то. - А чего ж мы тут встали, как ты думаешь? - съехидничал Дима. Типа - я дурак. За ними кильнулись физики. Потом - мы. И вот мы все стоим и долго смотрим в темные буруны Хуанхэ.

Тут подходит еще одна флотилия, молодые, наглые. Стали мы смотреть, как они нырнут. Нырнули моментально! Не одни мы такие невезучие. Полегчало на душе. Через пол-часа подошел им посочувствовать, посоветовать. Никого нет.

А дерево это, проклятое, теперь лежало, переломленное, вдоль берега. Значит, если долго и упорно бить головами по бревну, оно обязательно переломится. Это было единственное доброе дело, которое я сотво-рил с помощью своей головы за столько лет после окончания универа.

Хоть какая-то польза от чугунных мозгов. Открыл людям путь к свободе.

Так бы все тут и ныряли бы, если б я своей головой не спас беспомощное человечество. Где, кстати, мои 100 грамм за потопленную байдарку? Почему физики уехали и не налили, вероломно нарушив святые обычаи? А еще из МГУ! Аллах обязательно покарает их.

Весь луг был завален промоченными шмотками, деталями гардероба и туалета.

—Это мы так, присматриваемcя пока, - сказал Дима, поправляя мокрую рубаху на кустике, - А дальше такое начнется! Да... Сегодня просто воду попробовали.

А на толстых губах главврача стояла дьявольская ухмылка.

Тут не только - промочат, тут вообще замочат нахрен! К вечеру шмотки высохли. Все утопленники были возмущены глубоко непорядочным поступком Димы. Оказалось, когда они кильнулись и выволоклись на берег, им сразу предложили водки, но Дима, руссо туристо облико морале, отказался. Вот они и подумали, что мы - все такие, непьющие. Какой позор. Наверно, они подумали, что мы пьем что-то покруче или ширяем-ся! Такая тень на бригаду... Сочинил по этому поводу эпиграмму на Диму:

"Лишь тот пить водку не любитель, Кто пьет ракетный окислитель"

А я по его вине весь вечер ходил трезвый и грустный. Что и вдохновило написать несколько стихо-творений - переводов с японского. Хокку звать.

Вечером подковыляло еще 5 человек. Пешком. Поинтересовался, почему это они вдоль речки идут. Ока-залось - на сливе на что-то напоролись. У байдарки аж бок вырвало и поломало шпангоуты. Хотя, скорость у нас была одинаковой, что мы - вплавь, что они - по берегу...

К тому же пешком гораздо безопасней. Километров тридцать в день - запросто.

Палатки поставили в довольно странном месте: продуваемый всеми ветрами курган, следы старой до-роги и поросшие мхом кучи валунов вокруг.

Древнее святилище, типа того.

Некоторые из нас видели вещие сны и даже вняли им.

Впрочем, все были полны решимости дойти до моря.

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой чайники принимают ванну и начинается такое, что Игорь тащится

Хлеба кусок... Рваный носок
Догорает в костре одиноко...
Вот и закончился ужин

Гроздья туристов на ветках
Висят над рекою.
Байдарка утопла, небось.
Обсыхайте...

Лень-Янь-Инь

Вальпургиевой ночью с 30 апреля на 1 мая палатки продувало холодным ветром. У древнего святилища обитали только зловещие сны. Мне снилась Сухая.

Вы, конечно, знаете, что видеть Сухую Байдарочницу - знак неминуемой гибели. Проснулся - пар изо рта пошел. За завтраком зубы замерзали. Костер-эгоист пускал слезоточивый газ и грел самого себя.

Если будем идти по три часа в день, то за три дня пройдем, - обнадежил Леша. - Если не киляться. Иначе - месяц. Но я думаю, что до этого не дойдет.

Впитывая ладонями последние крохи тепла, посидел у костра. Подошел Дима.

—Погреться, что ли, в ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, - со значением сказал он.

Будет еще... ПОВОД погреться, - многозначительно шевельнул я бровями.

—Будет... Но может не быть ВОЗМОЖНОСТИ,- еще более многозначительнее ответил он.

Дима с братом еще выбирали неделю назад, куда пойти. Выбрали Сережу. Тут и обломы, и заломы, и оверкили. Интересно же, блин. Грейся-грейся...

Его кровный брат Игорь настойчиво выпрашивал у меня мою сухую энцефалитку. Нашел дурака. В своей ныряй. Перед отплытием долго молились и приносили жертвы духу воды. Провели священный ритуал спуска лодок на воду с камланием и принесением в жертву черного барана. Жрец стопудово обещал "теплой воды и мягких камней".

Хотя - нет... Это было не здесь.

Тогда мы ограничились только тем, что сожгли носок в костре и подвергли наказанию кого-то из де-тей. Дело в том, что дух воды вчера получил предостаточно, в жертву принесли тент новый, полиэтиленовый, консервы, штормовку б/у, в хор. сост., кепки поисковоотрядовские, в хор.сост., 2 шт., и многое другое. Хватит с него, с духа. Как бы морда не треснула.

Тщательно, как перед взлетом самолета, проверил, все ли в порядке. 1.Наличие дырок в байдарке, в гермах, в веслах, в сапогах (чтоб не было). 2.Наличие мозгов в голове (чтоб были). 3.Наличие спасжилета, са-пог и одежд (чтоб было надето именно туда, куда надо). 4.Привязанность всех веревочек (чтоб все были при-вязаны за что угодно). 5.Загруженность лодки (как можно меньше). 6.Загруженность желудка (как можно больше). 7.Наличие воды (чтоб вода была не внутри лодки, а снаружи) 8.Перевернутость байдарки (чтоб вы-пуклостью - вниз). 9. Наличие управляющих рулей и элеронов, пробок, заглушек и стабилизаторов, выпуще-ны ли закрылки, включен ли режим АПСУ, набрал ли двигатель обороты, есть ли горючее в баках, переднее колесо и вообще - готовность к взлету. (Ну нет - так нет).

Отплыли, ожидая самое худшее. Вообразите: скорость реки километров 7 в час, т. е. 2 метра в секунду и какое бы препятствие не встретилось на пути - мокрухи не избежать.

Мысли о близкой кончине не покидали меня. Я долго собирался с духом и не хотел покидать надеж-ную твердь. Течение быстрое, вон у того дерева мы точно кильнемся, век воли не видать. Через тридцать три секунды. Стопудово.

Утром я опять лопухнулся. Проворонил, когда первые байды там прошли. Блин.

Кому-то очень нужно меня убрать. И я уверен, что причина - мои смелые статьи о вреде пьянства. Крупные олигархи, производители алкогольных напитков, были заинтересованы в том, чтобы я замолчал на-всегда.

Меня "заказали". Ага. Надо что-то придумать... Придумал. Нужна жертва.

Саша Захаров тоже долго собирался, тревожно вглядывался вперед, смотрел в стремительные воды Хуанхэ. "... и примешь ты смерть от байдарки своей..." пробормотал он еле слышно. Антон, впрочем, был на-строен оптимистично. Ребенок.

—Это... Как бы вон у того дерева..., так сказать, не того...

—Да ну, Саш, чего ты... Этими,... галсами, делается, - небрежно сказал я.

—Да?...

—Легко! Иди, я сзади подстрахую!

Они преодолели навязчивый страх захламленных водных пространств и отчалили. Мы с интересом стали наблюдать, как они будут тонуть.

Действительно, через 33 секунды чайники дошли до преграды и молча ушли под воду. Опять пришло вдохновение и я сочинил стих: ...А робкий чайник Тонет как "Титаник"...

Так пришел замысел романа в стихах. Быстренько записал его, потом закричал :

—Спасите! По-мо-ги-те, sos! - и побежал по берегу за подмогой. Подмога в лице главврача привезла котелок. Впрочем, пострадавшие ушли в воду неглубоко, не перевернулись, но набрали воды по борта. И сидят в ней, как в ванне. Стали котелком вычерпывать воду. С боевым крещением вас!

Мы с Аней удовлетворенно подытожили, что жертва духу воды была принесена и поэтому дальней-шие преграды успешно миновали. Хотя тоже было страшно.

До сих пор с ужасом вспоминаю, как Аня на речке Воря предлагала спокойно пристать то к дереву, лежащему поперек течения, то к низкому мостику, под который засосет река, дабы обсудить проблемы... Дей-ствительно, что в этом предосудительного? А я плаваю, как Муму. И как она - без спасжилета...

В общем, На речке Воря хлебнул я горя.

И вот с такими людями пришлось плыть по Стиксу... Встали у завала. При рокировке нас разворачи-вает и мы бьемся в борт Дубам. На корме - рваная дыра. 20 см. Маленькая - голова не пролезет.

Дальше должна быть спокойная шивера, - сказал Дещер с дьявольской усмешкой. Почему спокойная, не уточнил. (С покойниками, что ль?) Или потому, что криков не слыхать - шум воды заглушает? Ну-ну. Пла-вали, знаем. Заклеил дыру скотчем, который сразу отвалился. Хотя так даже удобнее: если в лодке много воды, она через дырку станет выливаться.

Сашиной байде вставили крепкий сучок в сломанный стрингер. Поехали.

Началась шивера. Ну, вааще... Извилистый поток с каменьями и бурунами. Дима взял Антона к себе на борт, а Сашу - Игорь. Они ушли. Мы - вослед. Быстро проскочили разнообразные преграды, бревна с ва-лунами и причалили к берегу. Долго ждали.

И тишина...

Минуло томительных полчаса. Оставив Аню на съедение водяным, пошел взад. Тягостные предчувст-вия терзали меня. Наверно, самое интересное за этот день я уже пропустил...

И - точно, через 300 метров увидел байду. Они напоролись на бревно, которого мы счастливо избежа-ли. У байды стоит Дима и слушает эмоциональный монолог Игорька в синих пупырышках, но уже в сухом свитере. (А еще подло выпрашивал у меня мою замечательную сухую энцефалитку и носки)

—...Если бы я гребнул веслом вправо! Но... зачем? День начался, жабры слиплись, а я еще не купал-ся... Ну, не гребнул... Ну, и напоролся на бревно. Меня перевернуло. Одной рукой я держался за весло, и меня потащило за байдаркой, метров 50 тащился... Потом встал.

В общем, красочные переживания. У Игорька - жабры, поэтому ему надо периодически окунаться в воду. Поводы придумывает самые невероятные... Дальше пошли неплохо. У завала на островке встали, суши-лись, варили суп из пакетиков. Объявили коммунизм на сахар и чеснок.

Пожевали 3 конфетки. Прошел диспут - какая это полоса в жизни - черная или белая? Призадума-лись. Может быть, это самая белая полоса в жизни кончилась. Впереди 15 км шиверы с большим перепадом высоты. cегодня прошли 10 км. (Пешком бы сделали 50 легко). Есть прогресс. Но до Холма не дойдем. Мож-но, конечно, поднакопить везение... Невезения надо побольше. Чтоб потом повезло. Некоторые, впрочем, уже мечтали бросить технику, вооружение и уйти к своим по старой лыжне.

После дегустации папоротника в майонезе обед плавно перешел в ужин.

Ночью накрылся чехлом от байдарки. Не помогло. Ноги примерзли.

До первого моста еще 8 км. Но мы полны решимости дойти до Волхова

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

в которой топор проплывает всего 4 километра и обагряется кровью ребенка

Маленький мальчик кильнулся в завале
больше его никогда не видали

(Народная частушка)

"...Удары лома по плитам гулко разносились под сводами церкви. Наконец плита треснула и лом вошел в пустоту. Мы приподняли край плиты и перевернули ее. В сумраке обозначился темный квадрат лаза. Бро-шенный камень поглотила глухая тишина подземелья. Ну что, полезешь?

Прыгнул в пролом и могильный холод сразу сковал члены..."

Очнулся. Заворочался, хотел встать, не смог. Связан?

Нет - в спальнике лежу, от холода скрючился весь. Такой сон не досмотрел!

Изморозь на палатке. В кроссовках - лед. В байдарке - лед. Вчера вечером очень удачно выменял у Игорька за две конфетки шерстяные носки на ночь. Погубит меня моя доброта. Начал сочинять советы быва-лого водника:

—Если у вас мерзнут уши, - попробуйте залить в них антифриз.

—Пузыри на коленях штанов исчезнут, если надеть их задом наперед.

—Вода при оверкиле будет теплее, если заранее положить в байдарку горячий утюг

—Лодка пойдет значительно быстрее, если вы в ней незаметно для товарища заснете.

—Ваша одежда никогда не промокнет, если ее оставить дома

Во время завтрака появился Александр с траурно-черными носками на кровавом подносе. Интересная мизансцена, надо будет вставить в роман.

—Чье?

Петя долго отказывался. Но носки признал. Почему отказывался, непонятно. Чем хороши черные нос-ки - они не пачкаются никогда. У меня тоже - черные, пропитаны, наверно, особым грязеотталкивающим со-ставом - я их стираю раз в год

Стартовали в 11.40. Неплохое начало. Вчера стартовали в час.

Только отплыли, Дима продрал шкуру о каменья. Намокая, провели лодки над завалами. Река стала спокойнее и шире. Майское солнышко и светит и греет.

Перекус: фиги без масла. Дальше Саша неожиданно катапультируется при встрече с деревом. Байда осталась жива. Капитан всплыл, а его сапог - нет. Почему катапультировался, неясно. Наверно, автоматика подвела. Антон безмолвствует.

Обносы, завалы... Сложенные из валунов опоры моста. Дорога на запад. 16.00. Пошли завалы и мы настигаем группу пенсионеров, обогнавшую нас вчера.

—Ребята, мы не узнаем речки. Это Сережа?

(Да... Вот до чего доводит пьянство. Вы б еще про планету спросили.)

—Мы сами в первый раз!

—А мы - четвертый... Проходили до Куньи за 4 дня... Может, это после урагана?

—Нет, после дефолта.

Выбрали место на правом берегу. Луг, травка. Костер схимичили, ужин.

Старая ель скрипела-скрипела на берегу да потом как рухнет! Опоздала.

Но, кстати, навела нас на мысль организовать рэкет на реках, про который теперь все забыли. Дороги и рынки - охвачены, а на реках, на торговых путях никого! Озолотиться можно! Кто едет - бревно поперек, бац! Давай сахарку, не жмись. И хлеба кусок, с маслом. Сгущенку, тушенку, теплые вещи. Плохо только, что народ в основном ходит по рекам на майские праздники, а летом шляется неизвестно где.

Сушка, клейка. По карте прошли 2 сантиметра. Около четырех кило. До Плоскоши осталось 50. Ока-залось, сегодня еще Игорь искупался, когда байды проводил. Ну не может без мокрухи. Жабры ссыхаются. Палатки поставили, костер разожгли и дети стали увлеченно рубить дрова.

Я сел у костра и заснул... Сопоставил во сне такие странные факты: Дещер просил Дубов взять еды на четверых. А меня - уже на троих. Почему? Может, главврач предполагал, что экспедиция будет уменьшаться ежедневно. Почему? Был уже такой сюжет - каждый день в экспедиции кого-нибудь мочат, разными способа-ми, и во всей этой мокрухе есть странная закономерность.

Все происходит так, как описано в детской туристической считалке про десять чайников. Сначала - когда ныряют за веслом, потом - когда лодка переворачивается, когда дерево падает, когда дерево это стали топором... И точно: просыпаюсь от воплей - Петя себе топором ногу отрубил! Действительно, кровь из живой ноги течет. Рядом со мной лежит топор, обагренный кровью ребенка. Перебинтовали раненного. Одноногий речной волк Петя даже смог передвигаться без посторонней помощи. Обнаружили закономерность: 4, 3, и 2 купания в день. Значит, завтра будет еще меньше. В бою куется мастерство.

Психи долго сидели вокруг огня, надеясь что прогретые тела дольше будут остывать ночью.

—Да... Вот еще был случай, - проскрипел кто-то у костра. - Сидели одни на Белой... Подходит турист-ка ночью. Пустите, мол, погреться, мы тут в бочку попали... Дали ей чаю - не пьет! Водки налили - не пьет! Смотрят: и пар от нее не идет! А утром они все утопли...

Носки друга, чехол от байды и две полиэтиленовые пленки на ночь. Отбой.

Все были полны решимости дойти до Полисти.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой все узнают, где раки зимуют, а мы с Аней меняем ориентацию

...Байдарка твоя так и рвется вперед
И в этом походе далеком
То смело в обнос по тропинке идет
То мчится по водным протокам
Она не бежит от коварных коряг
И где бы вы с ней не прошли
То тонет в пучине, как крейсер "Варяг",
то гордо сидит на мели.
Она не боится подводных камней...
Но примешь ты смерть от байдарки своей...

(Из вещего сна Александра)

Тепло, даже ноги не замерзли. Но пар изо рта идет. Странно.

Или я - живой, или - мороз на дворе. И точно - на траве иней, в сапогах - лед. Снова подло, преда-тельски будят к завтраку. Беспредел.

Пообещал на маевке измученному тяжелой волей байдарочному люду, что когда я стану дежурным, они встанут к завтраку не в 8 утра, а в 10. Потом уже поймете, что могли бы и не вставать.

Самые смелые и отчаянные предложили остаться здесь, делать завалы и питаться отнятой едой. Глав-врач усмехнулся и показал вампирский клык. Страсти улеглись.

Щурился на яркое солнышко одноногий моряк Петя. Жарко. У костра-то. Роскошный обильный завт-рак из пяти блюд: 1. Каша с сеном и сыром. 2. Бутерброды с сеном и сыром. 3. Запеченные в костре резиновые сапоги, с ароматной корочкой. 4. Бутерброды с сеном и сыром, и чай, в котором мыли кружки. 5. Печеньи крошки. Дележ крошек провели честный, по понятиям. В зависимости от подводного стажа выдавалась горсть, пригоршня, жменя или щепоть лакомства. Еще не растаял лед, а мы в 10.45 уже стартовали.

Зазвучала над водами любимая байдарочная песня "И снова копыта как сердце стучат", но только отошли, началась бурлящая сюрпризами шивера. Камни обливные и подводные, бревна, крики, стоны, про-клятия. У маленького островка Дубовая байда напоролась на бревно и кильнулась. На маленьком островке прошла захватывающая разборка, кто из братьев виноват.

Избежавшие всего этого собрались на берегу, радовались, что сами сухие и учили пострадавших пра-вильно выжимать одежду. Начало дня было веселое.

На Ловати им скучно, хотели туда, где пороги, приключения. Вот, получите-с.

Думаю, сейчас они довольны. Все довольны. Полны ли радости ваши штаны ?

Еще один завал с гнусным оверкильным бревном. Можно было ринуться и первым напороться на сук, и потопить лодку с собой вместе... Но оставшиеся в живых друзья помянут меня добрым словом и все равно пойдут дальше, воткнув в могильный холмик гнутое весло... Спасибо им. Вот.

Только пусть это буду не я. Пока все по очереди проползали вдоль бревна, мы с Аней подумали: а по-чему это, собственно? и быстренько свою байду перенесли по берегу. Как трусы. Пусть хохлы головой риску-ют. Среди них есть, говорят, двухголовые. А у меня всего одна. Такой уж уродился.

Тут причаливает еще одна делегация. Сообразительную молодежь, последовавшую за нами с Аней, злобные родители-конформисты вернули назад и заставили проходить завал вдоль бревна. Неожиданно из-за поворота, высекая веслами из воды искры, вылетает лодка с пенсионерами и несется к завалу.

—Где проход? - не сбавляя скорости, проорала нам красномордая капитанша.

—Там!

—Чего? Куда?! Туда?! - отчаянная бабуля, похоже, махнула гранатой.

—Туда, пройдете!

Капитанша сжала челюсти и байда ломанулась в проход. Больше их никто не видел...

Опять шивера. Только успевай поворачивать. Прошли все. На спокойной воде подождали водоплава-ющих. Тихо... Рядом качаются незнакомые байдарки... Пульс упал до 100...

—Зато - кайф... - Сказала в тишине какая-то девка.

И она была права.

Да, узнали, где раки зимуют: одного, сонного, я поднял со дна веслом.

Подошел по берегу Саша в одном сапоге. Вспомнил, что забыл у завала спасжилет и опять ушел за ним. А мы стали готовить к обеду желудочный сок.

В 14.00 дошли до населенного пункта Колобково. В 15.00 началась крутая шивера, сучковатые дере-вья, призывно лежащие на воде, расчески. Романтика. Во время обеда осмотрели путь. Гиблые места...

Хотя обед мой удался, для гурманов, чего скрывать (суп с добавкой отборной крапивы элитных сор-тов), его оказалось мало. Чахлые создания с мощными челюстями хочут тушенки и хлеба.

—Как вы можете думать о еде сейчас, на грани смерти?! - поразился я.

—Мы находимся на грани голодной смерти! Хлеба давай!!

—Нету хлеба, - успокоила Аня. - Полбатона на всех. И по три печенья.

Обнаглели, в натуре. Хочешь хлеба - иди в ресторан и ешь, сколько влезет. Должен сказать, что сы-тый водник - плохой водник, сонный. Голодный водник - внимательный водник, зоркий.

17.30 старт. Через полчаса на повороте, как ни береглись, заехали на валун, развернулись и встали. Весло решило нас не ждать и поплыло само. С камня сползли и лихо, кормой вперед, заторопились к новым приключениям. Оказалось, с измененной ориентацией относительно лодки плыть сложно, но можно. Мимо прошло дерево, но уцепиться не удалось. Счастливо миновали все валуны и на следующем повороте лодку опять развернуло. На отмели удалось зацепиться за ветки и пристать к берегу. Весло Анка нашла и мы пошли дальше. Протерпели еще 2 километра. В Сашиной байдарке - дырка с потопляемостью 2 литра в минуту. Вы-черпывая воду, Захаровы упорно идут вперед. Треща костями, старая лодка главврача несется в авангар-де.

Новая байдарка Захаровых буквально притягивает к себе несчастья. Странно.

Валуны, бревна, мели, повороты... На одной отмели справа - кострище и шкура тайменя. Забрал себе самое вкусненькое: вырезку, филей и грудинку.

После одной из шивер собрались и посмотрели, кто что получил. Саша заработал солидную рану на ноге и решил стремные места обходить по берегу. А ко мне пришел замысел баллады о 10 утопленниках.

Мы с Аней следующий островок обошли по правой протоке, в конце которой опять заехали на камни и нас развернуло. Сделали вид, что такие профи, как мы, опасные места проходят задом, вообще не утруждая себя рассматриванием преград

В 19.00 встали на левом берегу. Место старой стоянки. Заплатки, клей... Свежая могилка. Табличка с надписью: "Сначала он утопил закуску"

Сашу наша богатая приключениями жизнь уже достала. - Я лучше по берегу пойду! Целый год рабо-таешь, чтоб месяц отдохнуть. А тут ! Я шел отдохнуть. Есть же нормальные реки!

Человек не осознал. А я начал сочинять песню " В гробу видал я речку эту".

На извиве, где встали, шивера заканчивается. Вроде бы. Остается несколько сот метров. Но перепад высоты - метров 6. Кондовая ель живописно лежит на воде, опустив свои кривые сучья в воду и с удовольст-вием профильтрует сквозь эти веточки нас. Призадумались. Сбегали на другую сторону извива. Там высокий песчаный берег, солнышко вечернее, пташки поют...

За ужином опять ругали мою еду. Две банки тушенки бесследно растворились в котелке. Непонятно, из чего была эта тушенка. Из непонятины.

Впрочем, на банках остались этикетки "Гадина тушеная" и "Душонка свиная". Нехорошо улыбаясь, голодные друзья окружили меня, блестя глазками и зубками. желая схавать "нормальную, человеческую ту-шенку". Ну, не звери?... Спал с опаской: сожрут-c.

Светло. Белые ночи.

Полон решимости дойти до Куньи и бежать с корабля.

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой дети хотят жить, а Саша - пожертвовать шкурой

И в эту погоду ужасную Поплыли в байдарке несчастные
Туристы огромною кучею, Забрались в места преопасные
Судьбу проклиная презлючую И приняли смерть неминучую...

(Баллада о 10 утопленниках)

Капли мелкого дождя стучали по палатке..

А хорошо, что уши растут сбоку головы, а не сверху. Тогда бы в них во время дождя постоянно нали-валась вода... И хорошо, что ноздри на носу вниз дырками, а не в стороны! Так сморкаться очень удобно.

Выспался сам и дал выспаться другим. В 8 часов стали варить овсянку. Наша сгущенка пропала. Странно, почему соль, например, никогда не воруют? Эти каннибалы меня заколебали.

Людишки заворочались, закряхтели, полезли из палаток.

Психи, по палатам! Все по палатам! Дисциплину нарушаете!

Мокла одежда на сушильной веревке. В палатах неясное лопотание и бормотание. Копится народный гнев. И даже сгущенка у меня сейчас не сладкая окажется. Разложил овсянку по мискам - жрите-с! и смылся в лес. На разведку. Час плутал. Вышел на дорогу. Ушел в лес к реке. Снова дорога в лесу, со свежими следами человека, очень похожими на мои. Кто-то следит.

Наконец по реке вышел к лагерю, заморочив голову и запутав следы.

Психи занимались трудотерапией: делали спуск к реке, поймали две дохлых рыбки. Клеили бай-ды.

Байды потяжелели. Саша узнал, что рядом находится дорога, окреп духом и размечтался уйти по ста-рой лыжне к ближайшей деревне. Даже новую байду готов бросить. Лишь бы уйти отсюда. - "Да нет, Саш, ос-тавайся..." - возразил Дима, но глаза его алчно загорелись. Последнюю шкуру дерут с товарища. Антон без-молвствовал. - "Лишь бы выйти к деревне," - строил радужные планы Саша. - "Не пропадем!"

Не готов народ к трудностям, в этом все наши беды. Если бы Дещер честно сказал перед походом: Нужно умереть, товарищи, - сейчас бы никто не убег. Ну надо - так надо.

Сашей овладела навязчивая мания: мечтает превратить "двойку" водную в "двойку" пешую...

Все же решили еще раз рискнуть.

15.40 - спуск байд на воду. Действительно, шивера быстро кончилась и через пару завалов речка стала тихой и курортной. Чистая вода, шириной метров 10. В ближайшей деревне с мостом Дубы ушли за молоком. Молока в деревне не было, но когда коровы узнали, что в составе экспедиции - корреспондент "Противных новостей", пожертвовали молока целый кан. Шли всего один час, а Дещер уже начал искать место для лагеря. Возмутительно. А места гнусные. Даже комаров нет. Организуется детская маевка с лозунгами: Фигня! Фиг-ня!

Ищем более уютное место. Прошли еще одну шиверку, где нас опять развернуло к солнцу передом, к лесу задом и село на мель. Выход в спокойную заводь преграждало бревно, вдоль которого мы аккуратненько прошли и вылезли ставить палатки.

До Плоскоши аж 28 км. Долгожданный ужин с картошкой и молоком, по две порции супа. И по пол-шоколадки. Но нервы уже не восстановить. Дещер про Ловать толкует, но ребята надеются уехать завтра. У всех свои неотложные дела. Саша занимается бизнесом. Не крупным и не мелким, средним, как он скромно сказал. Еще не олигарх. У Дубов - экзамены в школе. А Олег с Петей просто хотят жить.

Просто хотят жить. И Аня свихнулась и все про Никиты долдонит. Как там хорошо. Ничего не видно и не слышно. Как в могиле. Завлекает. Ищи дурака. Сочинил стих: Нет, я не чайник! Я другой, еще неведомый избранник... Завтра надо в шесть встать. Когда же я отмучаюсь? Знал бы - не пошел.

Все были полны решимости дойти до Плоскоши.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

в которой я узнаю военную тайну, и товарищи мои уходят в мир иной

Выполз на берег
воду слил с сапогов...
Как преобразился мир!
Как стал прекрасен! Вечерний костер...
Неустанно звякает ложка о миску
Чавкают...

"...Гроза в начале мая вовсю бушевала над старым замком.

Дворецкий осторожно открыл дверь в кабинет, где сидела маркиза за библией.

—К вам посетитель, ваша светлость. Он просил передать вот это...

На кроваво-красном подносе дырявые траурно-черные носки. Маркиза бледнеет.

—Это носки моего мужа! Кто бы это мог быть... Проси!

Фигура в черном плаще в дверях. Незнакомец откидывает капюшон. Вспышка молнии.

Маркиза ахает.

—Захаро!

—Да... Это я, мэм. Нас здорово потрепало у мыса Горн. Ваш муж списал меня с корабля за подстрекательство к мятежу. И я прошел через всю Африку на зебрах. Две недели назад пала послед-няя кобыла, мэм. Я добирался электричками. Весьма поиздержался в дороге. Контролеры, мэм...

—Что с экспедицией, Захаро?

—Я очень сожалею, мэм...

Вспышка молнии. Удар грома... Маркиза трагически выпучивает глаза..."

(Из романа " Дурные предчувствия")

Замерз чехол и уполз греться к костру. Затем замерз я и проснулся.

Где продукты? Вечером у палатки клал! Мистика. Не зря мне вчера почудилась слежка.

Стали с Сашей готовить последний для кого-то завтрак и он шепотом поведал мне страшную тай-ну:

—Только не подумай, что я - трус... Дело вовсе не во мне. Ты, конечно, слышал, что русские биологи создали, наконец, новый сорт арбузов, скрещенных с тараканами? Разрезал - и семечки сами разбегаются. Чудо генной инженерии. Идея была хорошая, мы рассчитывали на мировое признание, на нобелевку, по крайней мере - на рынок. Готовы были завалить этими таракарбузами весь мир.

Но получилось, как всегда.

Опытную партию минсельхоз одобрил, но покупать не стал. Денег нет. Учет семечек первого урожая не вели, конечно, половину разворовали и потом начались всякие катастрофы, дома стали ру-шиться... Таракарбузы разбежались, не успели глазом моргнуть. Потом, сволочи, проросли.

Всё Пущино теперь стоит на грани экологической катастрофы. Отовсюду арбузы лезут, куда ни зайди. Достали! Плинтуса в домах переломало, мебель на доски разлетелась, кое-где стены рухнули. Теперь министерство обороны этим заинтересовались, хотят купить тонну семечек и сбросить над Нью-Йорком.

А попробуй, набери хоть килограмм! Травить-то нельзя! А поймать семечки очень трудно - скользкие и бегают очень быстро.

Стали искать способ отлова семечек. (Сегодня вы знаете, что эта проблема нами была успешно решена, был найден единственный экологически чистый способ и сейчас мы поставляем в США уже миллиарды капканов для таракарбузов.)

А тогда попутно сделали еще одно открытие.

Да! Русские ученые-биологи из города Пущино наконец-то раскрыли формулу скользкости ар-бузных семечек и создали по этой формуле уникальный состав. Покрытые этим составом лодки разви-вали фантастическую скорость, а беглец, намазанный специальной мазью, легко ускользал от погони.

Александру поручили провести обкатку лодки, чтобы можно было начать серийные испытания и доработать технологию производства. Но, как теперь понял Саша, многие разведки мира вели слежку за ним и очень хотели сорвать испытания. Чтоб он отказался от похода, ему предлагали миллион дол-ларов. А когда он гордо послал их на фиг, пообещали уничтожить. Теперь мне многое стало ясным.

—Я вынужден уйти, чтоб не ставить под удар экспедицию. Иначе я поступить не могу, как гражданин, как патриот России, понимаешь? Не волнуйтесь за меня, живым я не сдамся!

Я понимающе кивнул.... Заиндевевшие морды выползали к каше.

Все были полны решимости дойти до Плоскоши. Хотя надежды нет.

В 8.00 спуск байд в сказочно красивый туман на восходе.

Две порции каши перед наступлением, по два наркомовских пряника.

Шли очень осторожно. Была весна и никто не хотел умирать. Через час дошли до неприятного места: поворот налево и - порог. Слева дерево лежит на воде, справа, на повороте - береза макушкой утопилась. Течение прибивает к березе. Оперативный простор - 10 метров, каменья и ямы...

Саша черпанул воды, но прошел. И мы с Аней прошли, трусливо цепляясь за веточки и сделали крутой вираж налево... Пронесло. А Дещер с Олегом идут по центру, не успевают развернуться и их прижимает к березе. Лодка мгновенно наполняется водой и уходит в пучину. При этом Олег катапуль-тируется и бросает весло. Весло уносит течением. Саша бросается ловить на мелководье весло, при-вычно оставив спасжилет на берегу, и ныряет по грудь. В общем, день водолаза. Тащим лодку на бе-рег.

Олег на вопросы "Как там на дне?" скромно ответил, что дна не достал. У зачахшего костерка перекусили орешками и решили не расслабляться. Воды - полкильсона, норма. Сочинял песню, с та-кими словами: "До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага." (Это о Плоскоши). Опять за-клеил дырки скотчем. Точно, что этот порог - последний?

11.30 - выход. Потеряли час. Через час должен быть мост в Бончарово.

—Сколько еще осталось? - поинтересовался Саша у главврача.

—Столько же... - медленно тянет тот, дьявольски ухмыляясь.

—Ну, это хорошо.

—...cколько за последние 5 дней прошли.

Пакостные шиверки. Снимаемся с валунов, дерем борта. Запомнился камень "Смерть тайменя". Широкое обтесанное каменное лезвие посреди реки. Дубы ушли вперед и обещали ждать нас у моста.

В 12.00 Саша причалил к берегу. Дырочка по правому борту, 20 сантиметров.

До деревни не дошли.

—Какая Плоскошь, Леша? Ты что, издеваешься? Бежа-ать отсюда! Бежа-а-ать!

Зашили дырочку, заклеили. Саша рухнул в траву и отключился на 5 минут.

—Знаешь, Лешь, у нас есть байдарка, которая идет быстрее всех в мире и поэтому враг хочет нас задержать, чтоб узнать ее тайну. Вредительство, понимаешь? Продолжать идти - значит навлекать беду на всех. Что делать? - спросил я главврача.

Дещер посмотрел на меня, задумался. Оглянулся вокруг в поисках врагов.

Кустики на краю луга закачались, будто от ветра. Леша криво усмехнулся и крепко сжал весло.

—Так не доставайся же ты никому! - вскричал он, прыгнул в свой древний "Таймень" и скрылся за поворотом. Потом прибежал одноногий речной волк Петя и сообщил, что требуется наша помощь. Судя по его рассказу, за поворотом нас ожидал интересный сюрприз.

Мы высадили Ольку на берег и побежали смотреть.... Байда Дещера лежала, переломанная, под водой. Прижало к валуну, сказал Леша и обнажил голову.

Сломан шпангоут, кильсон, погнуты стрингера. Все, отдыхаем. А на левом берегу, напротив - крыша дома. Деревня Бельково. Немного не дошли.

Саша захромал на левый берег - искать Дубов. А мы сушимся под теплым солнцем Отечества.

Продуктов нет, голодаем 2 часа. Выстругал деревянный протез для кильсона. Когда собрался идти воровать кур, вернулся Саша. Он нашел машину, вечером она будет ждать желающих у моста. Чтоб увести беду от нас, Захаров решил уйти. Дубы с едой нас нашли, но боевой дух уже пал.

Олег заявил: "Господа! Обстоятельства сложились таким образом, что мне требуется мое не-медленное отсутствие." И Петя тоже уходит, прикрыть его, в случае чего.

—Отдыхайте тут без меня спокойно, - сказал Саша на прощанье. - Пойду я... Меня, может быть, наградят. Посмертно...

Мы с Дещером загрузили байдарку и, безостановочно читая "Отче наш", через извилистые по-роги провели лодку к развалинам моста. Благополучно выгрузились. Распрощались с доброжелателя-ми.

Ветер высушил слезы расставания.

Я б и сам убег, но некоторые фанатики стали настаивать на моем дальнейшем участии в путешест-вии. И я сдал себя напрокат, но только до Плоскоши. Шило у них в заднице. Не посидят на месте.

—Только до Плоскоши! Понятно!? До Плоскоши! Чтоб потом не говорили!

—Да, Лень, до Плоскоши, век воли не видать...

А Александр Захаров благополучно добрался до Пущино и позвонил Лене. Вполне возможно, что он немного приукрасил факты. Не исключено. Немного. Ну да что с него возьмешь.

Поэт.

Вот его рассказ.

1. — Алло, алло, кто звонит, говорите!
А, Александр... Ну, как дела?
Подробно мне, что было, расскажите
Давно в походах не была.
Как там с детьми? А как с кормеж-кой?
как там с погодой? Как там с Леш-кой?
Я тут по ним соскучилась немножко.
И как с байдаркою? Цела?
—Все хорошо, прекрасная маркиза
Дела идут и жизнь легка
Ни одного печального сюрприза
за исключеньем пустяка
Ну надо ж так, ах ваша милость
байдарка ваша прохудилась
А в остальном, прекрасная марки-за
всё хорошо, всё хорошо.

2. —Ах Александр, ведь новая байдарка
И хоть поношена чуть-чуть
Подарок свадебный ведь, жалко.
Чем вы могли ее проткнуть?
—Все хорошо, прекрасная маркиза,
Дела идут как никогда
К чему грустить от этого сюрпри-за
Ведь дырка - это ерунда
Байдарка, что - пустое дело
на сук корявый налетела
А в остальном, прекрасная марки-за,
Все хорошо, все хорошо.

3. —Але, але, так что с байдаркой ста-ло?
Так вы заклеили ее?
Надеюсь, ничего не пострадало
И что там с грузом, е-мое!
—Все хорошо, я этого не скрою
Не вижу повода грустить
Но мы недолго плавали с дырою
И не смогли ее зашить
Пошли на дно иголки, нитки
Клей, шоколад и все пожитки
А в остальном, прекрасная марки-за
Все хорошо, все хорошо.

4. —Я как стояла, так и села!
Какой пассаж, какая боль!
Выходит, ничего не уцелело
Ни суп, ни чай, ни хлеб, ни соль?
Какой кошмар, ведь это ж надо!
Неделю жить без шоколада!
—Все хорошо, прекрасная маркиза
Судьба - не то чтобы со зла
на той неделе, видно, из каприза
такой сюрприз преподнесла
Страдать так глупо из-за супа
Когда пошла на дно вся группа
А в остальном, прекрасная марки-за
все хорошо, все хорошо!

5. —Ах, Александр, какой ужасный слу-чай!
Какой неслыханный облом!
Скажи скорей, пожалуйста, не мучай
Чем все закончилось потом?
—Все хорошо, другим бывало ху-же!
Зачем кричать и горевать
Ведь все лежит не в грязной луже
и можно всех легко достать
Не беспокойтесь, ведь все вместе
Лежит на дне в укромном месте
А в остальном, прекрасная марки-за
Все хорошо, все хорошо.

6. —Але, але, кошмар, мутится разум!
И нет врача, ну как назло!
Скажите мне всю правду, разом
Так что же там произошло?
—Мы шли весь день, и вот на поворо-те
Завал, залом, а может - нет
Маркиз сказал, что проходимо вро-де
И вот пошла вперед Аннет
Она прошла, перекрестилась
Но спасжилетом зацепилась
А в остальном, прекрасная марки-за,
все хорошо, все хорошо

7. И весь народ, увидев это,
рискнул пойти без спасжилетов...
Никто и не подозревал
что там действительно - завал
Тащить байдарки было лень
ведь шли по речке целый день
Аннет, как рыбка на крючке
На этом чертовом сучке
Ее хотели снять веслом
Но вышел маленький облом
не сняли храбрую Аннет
а сняли только спасжилет.
Недолго булькала она
Что не пройти тут ни хрена
Начался маленький скандал
И каждый умничать тут стал
К бревну подходит - и хана
И все тонули у бревна
маркиз от ругани устал
И вышел разгребать завал
Он приподнял одно бревно
И вместе с ним ушел на дно...
А в остальном, прекрасная маркиза,
все хорошо, все хорошо"

В 20.00 ломанулись. Речка чище, но есть противные шиверы - разбил колено. Шли до 21.30, миновали деревни, еще один мост. Луна взошла. Дещеры хотели идти дальше, а я так хотел жрать, что даже не хотел спать. Осторожно намекнул, что жрать пора.

—Что, сильно устал? - участливо спросила Аня

От обилия чувств-с промолчал и под влиянием душевного порыва сочинил романс: Я вас то-пил, так искренне, так нежно...

Герои нанайского эпоса шли, пока не появилось отличное место над песчаной отмелью, ели над обрывом, старое кострище. Вывалили в кучу у костра все продукты, оставленные на память. Офигеть! На неделю. Тушенка, сгущенка, паштеты, макрель, кильки, масло, печенье, шоколад, хлеб, конфеты, изюм, крупы всякие, вермишель, сахар...

Обожрались вермишелью. Вот оно какое, счастье-то.

Чтоб ничего не вывалилось, прищемил губы специальной прищепкой.

В палатке тепло, Дещеры спят молча, а Аня во сне долдонит про Никиты. Соблазняет. Меня царицы соблазняли - не поддался я. Тоже мне - романтика. Там довольно грязно, очень темно и весьма тесно. Представил себя плывущим по Никитским каменоломням в байдарке. Шиза. А она мне распи-сывает никитские прелести (водки, мол, нальют. Может быть).

Сейчас она скажет: Ну что, пошли в Никиты?

Слушаю романтическую девушку и вспоминаю, что из последнего туда путешествия я вынес одно убеждение: по Никитам хорошо ходить в каске, с клубочком, хорошо намылившись...

—Ну что, пошли в Никиты?

Чтоб не обидеть девушку отказом, тактично захрапел. Один из нас точно - рехнулся.

Полон решимости дойти до автобуса.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

в которой я получаю второй срок

"Скажи-ка, Леня, ведь не даром
Костер вечерний пышет жаром
И сушит слезы на щеках?
Хрен с ней, с байдаркою, как преж-де
Мы переполнены надеждой
И сохнут медленно одежды
Развешенные на суках
Хоть мы прошли с тобой немного
Но ведь все живы, слава Богу У нашего костра - жара
И от добра добра не ищут
Ну, искупались. Стали чи-ще.
Всё, говорят, годится в пи-щу:
Лягушки, хвоя и кора
И даже, ежели угодно
И тина к трапезе пригодна.
И мясо ядовитых змей!"
Луна в туман холодный сходит
Лягушки оперу заводят
И паром из штанов выходят
Ошибки юности моей
Из нанайского эпоса " Шило в заднице не утаишь"

...Дверь палатки тихонько скрипнула. Черный силуэт бесшумно вырос и приблизился. На этот раз Сухая шла по земле, как по воде. Блеснуло в свете неполной луны зазубренное весло ее.

У нее много имен. В Германии её зовут Галина Бланка (буль- буль), в Испании - Кончитта, в России - Сухая Байдарочница. Ох, не к добру пришла.

Тут я перевел взгляд с её цыплячьей шеи на плечи и впервые увидел её невероятно большие, гигантские руки, как мои ноги, грязные, с длинными звериными когтями... Ложился спать, по старинному русскому обычаю положил топор поближе. Вот и пригодился... Поднимаюсь - топора нет!

Солнечный день. Шумит на отмели речка. Рубят сучья у костра.

Выползла из своего спальника Оля.

—Ой, Леня, мне такой кошмар приснился! - поделилась она.

—Да? Про что? - затаил я дыхание.

—Мне приснилось, что я! Опоздала!! На "музыку"!!!

Ужас. Кошмар. Приснится же такое... Оля учится в музыкальной школе и иногда старательно выпиливает из скрипки классические мотивы, полные высокого садизма.

Выспались все. Сходил днем наверх, за берестой. Деревня совсем рядом. А шли мы от нее сюда пол-часа. Когда вернулся, оказалось, что бессовестное большинство решило увеличить срок моего про-ката. У костра Аня нагло заявила, на всякий случай пряча за спину топорик и саперную лопатку :

—Мы решили идти до Волока без остановки. И делать дневку на Холме!

Я вас топил. И ненависть, быть может..., - придумалось мне тогда.

Волки позорные. Недаром Сухая приснилась. Почему я их не убил тогда...Погубит меня моя доб-рота.

Я просто безвольный. Или слабохарактерный. Но - мстительный!

Вышли в 14.00. Через час - деревня Лука с мостом. Еще через полтора - долгожданная Плоскошь. Коровы- бараны - рыболовы. Река чистая, шивер нет. Дождик. Бревна и отмели. 18.00 - перекус.

18.20 - завал. Обнос. Леша рухнул в воду, расчистив путь людям. 19.45 Волок. Ура. 20.30 про-шли, наверно, Сельково. Река стала уже и течение слабее.

Аж до фальшборта раскатали губищи войти к ночи в Кунью. Перекус. В 20.50 ломанули вперед. Мелькнуло две деревни, идем по спокойному зеркалу. Еще две деревни без опознавательных знаков.

Аня села порулить...Болтая розовыми пятками, селезень летит за уткой...Весна.

А по берегам черемуха цветет. Запах - обалдеть! Дорога с того света на этот. Нанюхались и как ломанули до полуночи ! Видели головастого бобра, пугнули кабанов у водопоя, машем веслами, все равно встать негде. Солнце давно село, подсветка от неба. Мели и перекаты только по звуку пеленгуем. Вот пропоремся тут, кайф.

Но прикорнуть негде: берега крутые - байду не занесем. И наконец, дошли до Куньи. Зеркало шириной 50 метров. Выбрали место на правом берегу, затащили байдарки, разгрузились.

Вдоль берега идут окопы. Небось, линия фронта.

Все, я уже дошел.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой мы телепортируемся и становимся такими грязными, что чистюли нам завидуют

Не помню чудного мгновенья!
Одни лишь беды помню я.
Противное до омерзенья
рыло, мягко говоря,
Что в зеркале явились мне.
Я помню в пояснице боли,
Лохмотья кожи на спине,
Галер кровавые мозоли;
И часто вижу я во сне:
Изнемогая от сопленья,
плыву куда-то в отупеньи.
Я помню: не ходили ноги.
я не забуду про ожоги,
Про плов из топора (без жира),
Ночь в ожидании вампира;
Я помню просыпанья муки,
Обглоданные комарами руки;
Я помню страшные мгновенья
Под свист свободного паденья.
Я помню шишки, переломы,
Инфаркта частые симптомы,
Занозы, сопли, волдыри
И утопленья пузыри.
Жарищу до изнеможенья
И трупное окоченененье,
Клещей энцефалитных, змей...
Вот только чудное мгновенье
Не помню я, ну хоть убей!

(Романс "К *** ")

Солнышко. Тепло. Спал плохо, но долго. Выспался. Пошел в лес. Через 50 метров - еще линия окопов. Но стрелковые ячейки редкие. Пулеметные. Вторая линия обороны, резервная. Сплавали на другой берег Куньи. Ничего там интересного нет. Так, отдельные вороночки. Никаких следов вой-ны.

В 15.00 идем на Холм. А дальше по Ловати до Селеево.

Река поспокойнее, чем Сережа. Даже смешно сравнивать. Аня привыкла поворачивать по из-вилистым протокам, и на прямотекущей реке не смогла расстаться с привычкой: все время упорно пет-ляла, изумляя даже меня. С тенденцией к правому берегу.

Явный правый уклон.

Блиндажи по берегам. Пласты красной и голубой глины. Прошли два притока. Олька поспори-ла с папой о чем-то и легла в лодке спать.

Мой первый оверкиль я пережил лет десять назад, когда уступил одной девочке и дал ей руле-вое весло. Пять минут ей предстояло делать выбор, с какой стороны обходить островок, слева, или справа. Так она и не выбрала, бедняга. Вот и Аня, увидев кочку на протоке, тоже выбирала, пока мы не залезли на эту кочку и не развернулись поперек течения. Семейная сцена "Кто виноват?" немного раз-влекла местных рыболовов.

Если девка рулит и врезается, например, в бревно, то кто виноват?

Правильно.

А я тогда думал, что - она. Погубит меня моя доброта!

Потом снова задержка: тушили большое пожарище на правом берегу, совершили кучу подвигов и опять потеряли время. Я тогда еще подумал: может, это нам потом зачтется.

В 20.30 - Ловать. Город Холм. Высокий современный мост через реку, она метров 100 здесь шириной. По берегам густо сидят рыболовы. Даже бабы, надо же.

Ольку разбудили полюбоваться мостом. Сразу доказала свою неоспоримую правоту в послед-нем споре: "Вот видишь, пап, как мы быстро плывем, когда я сплю!"

Во время войны Гитлер учредил специальную медаль "За оборону Холма". Видно, что не зря учредил. Выходил на берег, смотрел место для палатки. Поставить палатку нельзя. Немцы проклятые постарались. Ямы, бугры, крапива по грудь, или хлюпало, или берег крут. Ну негде просто палатку ставить. Шли до полуночи. Куда шли? Наконец, на правом берегу - сосняк, тропиночка наверх.

Вылезли, затащились, доползли, развели, поставили, съели и рухнули.

Этой ночью кошмары оставили нас.

Выспались. Утром набрали бересты. Дещер заклеил нашу байду, но когда спустились на воду, она опять потекла. Хрен с ней. Пошли исследовать проклятый немецкий левый берег. Бурелом, крапи-ва. Несколько мелких окопчиков. Брошенный пустой дом. Ни касок, ни гильз, ничего.

Оказалось, не было здесь войны, линия фронта была за Ловатью.

Идем на Селеево. Шли полтора часа. Прошли две деревушки. Горки. Еще через час на левом берегу увидели сосновую дубраву. В 17.30 встали на перекус. Весь песок в сосняк изрыт глубокими во-ронками. Бомбили очень старательно. У самого берега - большой курган. Еще один, поменьше - на другой стороне реки. Дальше река поворачивает к западу. В 18.00 отплыв.

Через пол-часа прошли деревню. Спросил у рыболова, далеко ли до Селеево.

—Пять километров, рядом...

Озадачил его ответ. Тут по прямой - километров 15. Посмеялись над пьяным. Неожиданно ска-зочным миражом показался мост. Большой, новый, бетонный...

Селеево, блин...

Вошли под мост медленно и торжественно. Как мы за пол-часа прошли 15 километров, до сих пор неясно. Может быть, имел место случай телепортации... Объяснить, как байдарка развила скорость 30 км в час, я не смогу.

Выспавшаяся Оля решила плыть всю ночь, так мы будем ближе к электричке и сэкономим кучу сил и денег. Заодно проверим, насколько безграничны возможности человеческого организма.

Романтизма захотела.

Нет, сказали мы. Нам работать. У Ани через три дня - сдача курсовой. Курсовую она собирает-ся писать уже несколько лет. И если предпочла идти сдавать ее вместо того, чтоб романтически плыть при луне - то и ее это всё достало чрезвычайно. Встали у моста и сушили байды костром до самого ут-ра. Поздно ночью на огонь местные притопали, после танцев, наверно. Постояли, тупо соображая. Раз из Москвы на это место пришли, значит, что-то здесь точно есть. Но в темноте не видно. Утопали.

В 5.30 - завтрак, сбор и автобус на Старую Руссу. Автобус пришел, немного запоздав из-за траурной процессии: перезахороняли поднятых бойцов Великой Отечественной и электричка на Моск-ву ушла. Сидели у вокзала на скамеечке, грелись под солнышком и болтали с питерцами о трудной жизни психов. Сходил в город с Олей. Соляной курорт, основан в 1066г. Сразу видно - был под немец-кой оккупацией: чистенький и есть еще немецкая колючка на заборах.

Познакомился с поисковиками, работали они в Рамушевском коридоре, подняли 735 бойцов. Наших. Приехали аж из Магнитогорска! Сочинил мадригал, посвященный поисковикам:

Вот взрывы бухают в овраге
и комары бегут из леса
Полны отваги работяги,
что тащут ржавое железо
Поисковик лихой с опаской
идет меж мин за ржавой каской
И тащит в лагерь сувенир,
который временем до дыр
изъеден. Он ужасно рад,
хотя ни стоит ни копейки
ни ржавый ствол от трехлинейки,
ни котелок. Весь антиквариат
кладет в рюкзак. И как бы ни устал он,
вернется с целым арсеналом.

В 17.30 пришла электричка на Бологое и в электричке счастливо отрубились.

В Валдае старая женская сволочь не пускала нас в тамбур, т.к. хождение по вагону при движении поезда нарушает технику безопасности. Дура. Только мы вылезли и перелезли через мост - подо-шел скорый из Новороссийска, билеты мы успешно взяли и загрузились. Какой был душевный вагон! Все такие лапоньки! Соседка даже похвалила: "От вас так вкусно костром пахнет!" Сразу видно - разбирается человек в запахах.

Наш человек, хоть и чистенькая. Лучше бы на рожи посмотрела. Я глянул в зеркало - и упал. Бег-лый каторжник. Подарочный набор уродов с Олей Маугли. Не зря вы, девочки, красивых любите.

Надо выпускать духи с запахом дыма. Это сразу располагает к себе и вызывает доверие. На запах подошел мужик-ушкуйник, подбросила судьба подарочек. В 1994-95 годах он (клуб парусного ту-ризма "Родина" из Мариуполя) ходил на трех ладьях "Вера","Надежда","Любовь" из грек в варяги по северному торговому пути. Мы пробовали повторить их маршрут несколько лет назад ("О чем молчали сводки", отчет Двина-96). До варяг, как и мы, они не дошли. Не потому, что визы не было: пока сквозь леса прорубались- пришла зима, воду покрыл лед и их пришлось снимать вертолетом.

Надо же - встретились. В этом вагоне, в этом поезде, в этот день. Земля - планета маленькая. Здорово. Не люди, а просто герои нанайского эпоса.

Аня призадумалась. Сейчас загнет чего-нибудь про Никиты. И Аня высказала свою мысль, не-ожиданную, наверно, только для нее: "Ну что, пошли в Никиты?"

Куда шли, за каким таким хреном... Неважно. Главное - вернулись. Вернулись...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

из романа в стихах "Особенности национального туризма"

"Достоинством российскаго туризма
является избыток мазохизма"

М.В.Ломоносов

1. Весна! Туристы торжествуют,
Просохший обновляют путь.
Придут куда-нибудь, переночуют
и вновь бредут куда-нибудь.
Народ страны многострадаль-ной
бредет с поклажей минимальной
чтоб на просторах необъятных
наделать глупостей приятных
Идут, бредут, кому не лень
те, кто пол-года жили в зданьях
с комфортом в нравственных страданьях
Телесно мучаясь весь день
Идут в заветные места
где вся природа так чиста

2. Моя разнузданная лира
Увы, не в силах описать
того возвышенного мира,
что нас там будет окружать.
Там чудеса! Там в речке чистой
русалка ждет аквалангиста
А леший притворился пнем
И звезды блещут даже днем.
Сирень над речкою. Глядишь
Цветочки всякие и тут и там
растут себе по берегам
Плеснула рыбка в тишине. И лишь
лягушек голосистых хоры
поют про родины просторы

3. Душа высокого полета
летая ласточкой во сне,
Ждет посещения турслета
Истосковавшись по весне
Чтоб бардов оценить, довольных
что слушают их, малахольных
Но, каюсь, на ином турслете
и днем с огнем вы не найдете
хотя бы пару трезвых рож
Там после песен удалых
лежат все в отрубях хмельных
И дрыхнут целый день. Ну что ж,
Проспятся - снова на пустой полянке
Найдут сто поводов для пьянки

4. Туристы испытаньям рады.
Чтоб не скучать, само собой,
Завалы, сваи, водопады
им уготованы судьбой.
На речке водные туристы
проходят мели. Кто - со свистом,
кто - с скрежетом, без сожаленья
терзая шкуру о каменья -
кто с хрустом, со слезой, кто с матом,
Хоть ледяную им купель
готовит рухнувшая ель,
Но есть богатыри, ребята,
на Руси. И водник удалой
бревно ломает головой.

5. А тот, кто остры ощущенья
от водного похода ждет,
он, без сомненья, приключенья
себе на задницу найдет
Вот, нате: водник полоумный
летит стрелой зеленою на шумный
перекат, сдирает дюжину заплат
И далеко несется мат
над пробудившейся рекою.
Куда б тебя не занесло,
держись, дубина, за весло.
Своею собственной рукою.
А кое-кто еще до срока
изведает предначертанье рока

6. Ты байду гнал свою вперед,
Удачу обгоняя смело
Теперь твой спасжилет плывет
а в нем - бесчувственное тело
Оно весло здесь потеряло
и целый день за ним ныряло.
Но вот две лодки на реке
засеребрились вдалеке:
Друзья спешат к нему. Напрасно.
И запоздалый бутерброд
в сведенный судорогой рот
уже не лезет. Им все ясно...
Увы, друзья! Такой гребец
на этой речке не жилец.

7. ...Байдарка шла совсем неплохо
Завалы, рифы, мели - влет!
И капитан не ждал подвоха
Но вот весло его берет
беспечная младая дева
И путает направо и налево.
Наверное, встречали вы
людей с протезом головы?
А речка майская шустра!
И долго экипаж подлодки
ныряет за бутылкой водки
и сушит зады у костра.
Вот мужики (и поделом!)
боятся девушки с веслом.

8. Другое дело - плыть по Нилу!
Там и зимой - плюс 25!
Там крокодилы и гориллы,
Их можно палкой отгонять
Там, даже если загорелый,
для негров все равно ты - Белый
Человек. Не зван, не прошен,
всегда будь очень осторожен.
Вози с собой поллитру водки -
Есть в джунглях племена туземцев
Что очень любят иноземцев
Но в кулинарной обработке.
Да жаль, спокойная река
не привлекает дурака...

9. Лежу на бреге, охренев
веслом махать без перерыва
Артерии нагих дерев
пьют синеву. Какое диво!
За людоедом-комаром
несутся дети с топором...
Выскребают ложкой шкварки
Спят усталые байдарки..
И в завершение осталось
взяв незатейливый аккорд
спеть про любовь для грязных морд
забыв про шишки и усталость.
Весна! И воробьи-поэты
весь день чирикают сонеты.

ЭПИЛОГ

Добродушный санитар открыл дверь и я вошел в только что отремонтированную палату. Отчетливо пахло краской.

—Вот. - сказал я, как всегда, хмурому редактору и положил свою новую поэму на стол.

Он презрительно пролистал рукопись, и помрачнел еще больше.

—Вернулись... Стало быть, вернулись. Не ожидал... И даже с рукописями! - редактор нервно царапал стол своими звериными когтями...

—Рукописи не тонут, - красиво ответил я и широко улыбнулся.

—Стихи, что ль, писать научился? - начал завидовать главный редактор. - У Лермонтова ведь пере-драл! Это ж - "Белеет парус одинокий!" Только у тебя не белеет, а серебрится, и не парус, а лодка, и не одна, а две, и не в тумане моря голубом, а на реке! Плагиат!...

—А мы там остров невезения нашли, - соврал я. - Тот самый, легендарный, понял! Сенсация! Я уже всем эксклюзивные интервью роздал!

И он аж затрясся от зависти...



Copyright © Аркадий Копаница 2000-2002 

счетчик посетителей сайта contadores sexcams videochat
Экстремальный портал VVV.RU
Hosted by uCoz